.

вопросу о более интересных темах… – Роланд расхаживал по столовой, наблюдая, как Артур собирает свои бумаги. – Несчастный брошенный ребенок, похоже, агент.

      – Чей агент?

      – У нас в доме фестиваль падающих предметов проходит, заметил?

      – Да.

      – Это характерно для полтергейста, как и странные звуки, которые мы слышали ночью.

      – Думаешь, он в сговоре с барабашкой?

      – Не в сговоре, бутуз, он и есть! Во многих случаях спонтанного психокинеза агентом является психически неуравновешенный подросток, ребенок или женщина, пережившие какую-нибудь психологическую травму. Происходит как бы выделение части личности агента в самостоятельное существо, весьма примитивное, выражающее всякими стуками, швыряниями предметов и тому подобным образом гнев или огорчение от невозможности справится с какой-либо ситуацией, например, конфликтами в семье.

      – Все это, кроме звуков ночью, было, когда он сердился, – медленно проговорил Артур.

      – Именно. Так это обычно и происходит. Когда полтергейст учиняет какую-нибудь проделку, она служит агенту своего рода психологической разрядкой, после этой вспышки активности он обычно чувствует удовлетворение, даже эйфорию, и на какое-то время успокаивается.

      – Он делает пакости, когда ему плохо.

      – Чаще всего – да. Есть и случаи полтергейста, не связанного с конкретным живым человеком, но у нас, думаю, сомнений не остается – слишком много совпадений.

      – А это как-то можно вылечить?

      – Теоретически психотерапия может помочь.

      – Я с ним поговорю.

      – Желаю удачи, – усмехнулся Роланд. – И про белый порошок тоже поговори! Я предупреждал, что он может сделать все, что угодно – например, подставить тебя с наркотиками. Пакетик с «гипсом»! Это было остроумно, но если ты думаешь, что, общаясь с ним, ты врать научился, малыш, то ты ошибаешься.

      – Не волнуйся, все уже в порядке, – сказал Артур, вылезая из-за рояля со стопкой листов.

      – Машину как следует проверь, – кто знает, что у тебя там может найтись теперь, когда этот плут…

      – Кстати, он сказал кое-что о мече сегодня! Что с ним связано какое-то проклятие и его надо вернуть этому рыцарю… – Артур знал, что такой поворот беседы избавит его от дальнейших объяснений по поводу «гипса».

      – А поподробней можно?

      – Он только это сказал, и еще, что лучше с этим не шутить.

      – Надо было расспросить его получше.

      – И так все понятно.

      – Да? Что понятно? Что какой-то очень странный молодой человек непонятно откуда знает, что у нас в саду могила какого-то также непонятного человека, у которого был какой-то меч… Отец подевал его пока непонятно куда, мы ищем его для того чтобы вернуть в могилу тоже непонятно зачем. В этом «понятно» очень много непонятного, не находишь? Думаешь, какие-то слова про проклятие все объясняют? Может, это просто уловка. Кем и с какой целью затеяна эта игра, мы не знаем. Да, я готов в ней поучаствовать, только у меня свои соображения насчет того, что я должен делать, если найду меч.

      – Нетрудно было догадаться, – сказал Артур, сдерживая раздражение.

      – В