своя необходимость! А я хочу лишь одного: чтобы войнам настал конец. Гай Филипп, этот угрюмый вояка, ржал бы до рези в животе, если бы мог услышать нас.
– Думаю, Гай Филипп сказал бы, что наш спор не стоит и выеденного яйца. Не слишком-то он любит долгие разговоры о том, что «правильно», а что «неправильно». Он принимает жизнь такой, какова она есть. Гай Филипп умеет приспособиться к обстоятельствам и при этом не умничать. Римляне всегда таковы. Раньше я частенько думал: что это – величайшая мудрость римлян или же их проклятие?
Несколько отрядов аршаумов выступило вперед, оторвавшись от основной армии. Они желали схлестнуться с хаморами и проверить их на прочность в первой стычке. Некоторые аршаумы держали пари, что одного их вида будет достаточно, чтобы рассеять хаморов Варатеша.
Батбайян молчал. Его раздирали противоречивые чувства. Он хотел надеяться на то, что аршаумы окажутся правы и хаморы побегут… И в то же время не мог не гневаться, слыша, как потешаются над его соплеменниками.
Передовой отряд вернулся задолго до того, как сгустилась темнота. Несколько человек вели коней без седоков. Пятеро были ранены. Пока разбивали лагерь, аршаумы забросали своих товарищей вопросами.
– Было странно. Непонятно, – сказал один из разведчиков. Он стоял неподалеку от Горгидаса, так что грек слышал каждое слово. – Мы столкнулись с несколькими отрядами «косматых». Такие же передовые части, как наша. Первый отряд пустил в нас несколько стрел и удрал. Но второй сражался, как одержимый. – Аршаум почесал в затылке. – Так чего же нам ожидать?
– М-да, не густо, – проворчал Виридовикс. – Ну да ладно. Скоро мы и без того все будем знать. Вот уж точно!
Багровый свет ночных костров освещал лежавших на земле обнаженных кочевников. Их было с десяток. Они не были связаны, однако не могли пошевелиться. Одни хаморы наблюдали за ними со страхом, другие ухмылялись.
– Смотрите, какова награда за трусость! – сказал Авшар. Голос князя-колдуна звучно гремел, разносясь по всему лагерю.
Авшар сделал два быстрых и в то же время плавных движения руками. Рукава его просторного белого одеяния развевались, как крылья.
Раздался душераздирающий крик. Один из беспомощно распластавшихся на земле хаморов застонал от боли, когда его руки – сперва одна, а потом и другая – выскочили из суставов.
Затем послышался еще один дикий крик. Нога второго кочевника вывернулась из сустава и отлетела в сторону, как сорванная ветром ветка.
Варатеш до крови прикусил губу, едва заслышав крики несчастных. Вождь бандитов и сам не был новичком в таких делах. Для достижения своих целей он нередко прибегал к жестокости, однако никогда не наслаждался ею, как Авшар.
Крики перешли в протяжные слабеющие стоны. Хлынула кровь. Голоса умирающих стали затихать – на этот раз навсегда.
Наконец настала мертвая тишина.
Авшар сказал:
– Похороните эту падаль. Урок окончен. Вы получили хорошее предостережение на будущее.
Собравшись