ничего конкретного. Мы ведь не знаем, в какую сторону смотреть.
– Не попадалась в каких-нибудь бумагах фамилия Шишов?
Березин, собравшийся уже уходить, скинул ветровку и вернулся за рабочий стол.
– Шишов, Шишов… А ведь был какой-то Шишов! Погоди-ка.
Березин долго крутил колесико мыши, а потом с сожалением произнес:
– Нет. Перепутал. Шаров был, не Шишов. А что? Нащупал чего-нибудь?
– Подожди. А посмотри еще – Простов.
– Простов? Я и так тебе скажу. Служил в одном из наших храмов. Я запомнил, потому что он был среди тех священников, которые перешли на сторону новой власти и отказались от веры.
– Что? И такие были?
– Были, конечно. Но мало. Скажи, наконец, что ты узнал?
– Заведующая столовой Александра Шишова в девичестве носила фамилию Простова. Ее сынок три месяца назад с зоны откинулся.
– Ну и жаргончик у вас, товарищ капитан, – поморщился Березин.
– Так с кем поведешься. Короче, в данный момент Шишов проживает в соседнем районе.
– Думаешь, он?
– Пока не знаю, но собираюсь наведаться в Кадый. А ты пока уточни все, что сможешь, про этого расстригу-отщепенца. Что, где, когда, в общем.
– Понял. Ты прямо сейчас туда?
– Да. Время против нас работает. Надо спешить, пока он краденое не пристроил в… хорошие руки.
– Все еще не веришь, что это икона?
– Вот именно, что верю. Потому и тороплюсь.
С собой он взял двоих полицейских.
Они уже были на полпути, когда позвонила Алиса.
– Привет. Ты в отделе?
– Нет. Еду в Кадый по делу.
– Жаль. Хотела рассказать о том, что удалось выяснить.
– Рассказывай.
– Тебе удобно?
– Вполне.
– Помнишь, я показывала тебе фото с субботника? Представляешь, у бабусек Сочневых есть точно такое же! Так вот. Они рассказали кое-что об одном из участников. Фамилия его – Простов. Он раньше священником был, а потом переквалифицировался в сторонника новой власти. Отступник, одним словом. Бабушки его Иудой называли и ругали последними словами. После разорения монастыря он долго работал директором той самой бани, которую построили из монастырских кирпичей, – аж до шестидесятых годов. Потом в ремонтную бригаду устроился. Будто бы там платили больше. Умер в начале семидесятых. Своей смертью. В Макарьеве остался его сын. А у него дочка была. Не поверишь кто.
– Тетя Саша Шишова.
– Господи! Почему мне не сказал?
– Узнал только что.
– Бабуськи Сочневы в один голос заявили, что всегда чуяли: икону из храма спер Простов. А потом продал барыгам.
– Надо же. Мне они об этом не сказали.
– Ты – власть. А власти не все говорить можно. Они, кстати, сами разговор завели. Видно, и до них дошли слухи.
– Какие слухи?
– Что в школе икона была спрятана.
Тут Сомов не выдержал:
– Да что у нас за люди такие! Вода в жопе не удержится! Ведь велел же никому не говорить!
– Ты