сколько пожелаете, не задумываясь о происхождении этих сигар. Ни одно правительство не контролирует их производство; полагаю, от этого они не становятся хуже.
– Как раз наоборот!
В эту минуту капитан Немо открыл дверь напротив, и я прошел за ним в роскошный, ярко освещенный салон.
Комната представляла собой большой прямоугольник со срезанными углами, десяти метров в длину, шести в ширину и пяти в высоту. С потолка, украшенного изящными арабесками, струился мягкий дневной свет, озаряя каждую вещицу в этом набитом диковинками музея. Здесь и впрямь был настоящий музей, где хранились все сокровища природы и искусства, собранные в одном месте мудрой и щедрой рукой. Повсюду царил художественный беспорядок, какой можно встретить в мастерской живописца.
Обтянутые простыми гобеленами стены были украшены тремя десятками картин признанных мастеров в одинаковых рамах, перемежавшихся сверкающими паноплиями[61]. Среди полотен я заметил несколько особенно ценных шедевров, которыми мне доводилось любоваться в частных коллекциях Европы и на выставках живописи. Здесь были представлены различные школы старых мастеров: «Мадонна» Рафаэля, «Дева» Леонардо да Винчи, «Нимфа» Корреджо, «Женщина» Тициана, «Поклонение волхвов» Веронезе, «Успение Богородицы» Мурильо, один из портретов Гольбейна, «Монах» Веласкеса, «Святой мученик» Риберы, «Ярмарка» Рубенса, два фламандскими пейзажами Тёнирса, три небольшие жанровые картины Герарда Доу, Метсю и Паулюса Поттера, два полотна Жерико и Прюдона, а также пара морских пейзажей Бакхёйзена и Верне. Среди шедевров современной живописи встречались работы кисти Делакруа, Энгра, Декампа, Труайона, Мейссонье, Добиньи и других мастеров. По углам этого чудо-музея возвышались на пьедесталах великолепные изваяния – мраморные и бронзовые копии прекраснейших античных статуй. Состояние изумления, о котором предупреждал капитан «Наутилуса», уже начало овладевать моим разумом.
Комната представляла собой прямоугольник со срезанными углами.
– Господин профессор, – сказал вдруг этот странный человек, – надеюсь, вы меня извините за недостаточно церемонный прием. И за царящий в этой комнате беспорядок.
– Сударь, – ответил я. – Не пытаясь проникнуть в тайну вашей личности, осмелюсь все же предположить: вы художник?
– Не более чем любитель. В прошлом я увлекался коллекционированием прекрасных творений рук человеческих. Как пытливому исследователю и неутомимому искателю, мне удалось приобрести несколько весьма редких экземпляров. Только это и осталось мне на память о мире, которого для меня больше не существует. В моих глазах – что ваши современные художники, что древние мастера других тысячелетий – все одинаково ценны. Гений лет не имеет.
– А композиторы? – спросил я, указывая на партитуры Вебера, Россини, Моцарта, Бетховена, Гайдна, Мейербеера, Герольда, Вагнера, Обера, Гуно и других композиторов, разбросанные