с садистским удовольствием оторвал от его лба воняющую горелым мясом, все еще раскаленную железку, обдающую жаром белое, как мел лицо узника, просящее пощады судорожными движениями мимических мышц.
– Все нормально, если это можно назвать именно так! Ха-ха-ха! Немного успокою, я ведь не садист! – мальчишка недоуменно, словно что-то недопонял, хлопнул веками, понемногу расслабляясь, а демон продолжил. – Тебе прямая дорога на Рынок, то самое место, где из всего вернувшегося домой человеческого сброда, нужное выберут, купят и используют, как захотят! Поэтому можешь начинать молиться о наиболее легкой участи, хотя о чем это я… Такие, как ты не молятся, да и дорожка у тебя иная! Ха-ха-ха! – блеюще захохотал Анатон, аккуратно положив дымящееся тавро на пол рядом с камином и озадачив Дмитрия последними словами. – Именно на Рынке олицетворяются и претворяются в жизнь те самые семь кругов Ада, воплощенные в людских верованиях! Именно там человечество распределяется по миру иному! По Элизиуму и Геенне Огненной! Аду и Раю! На нем отделяются зерна от плевел, ибо Рынок выводит наружу всю человеческую грязь! Люди отправляются туда, дабы подороже продать себя, забыв, что участь каждого предопределена здесь! В подобных этой комнатах! Ты же слышишь?! Слышишь крики, доносящиеся отовсюду?! Ха-ха-ха! – демон радостно захохотал, отпустив лапу от горла Дмитрия, а тот со страхом внимал старому черту, не обращая внимания на боль во лбу и вспоминая про мучительные вопли из-за стен, действительно прекрасно слышимые, но забытые им во время пыток. – Рынок поглотит все! Ему никогда не хватит живого товара! А нам… Нам всегда будет мало знаний, полученных от вас! – парнокопытный палач отошел от трясущегося пленника и вновь щелкнул пальцами.
В комнату, будто дожидаясь этого, еле слышного щелчка, ворвались все те же свиномордые черти и внимательно уставились на Анатона, сунувшего волосатую лапу в карман фартука, видимо рефлекторно ищущего недавно скуренные сигареты.
– Закиньте его в Сортировочную! А после тащите следующего! – те понятливо кивнули и синхронно повернулись к Дмитрию, тупо сидящему на элегантном кресле, рогатый же мучитель, так и не нашедший курево, зло сплюнул в огонь, мгновенно бросивший в отместку блик пламени в козлиную морду.
– Встань! – старый, слегка безумный палач сделал «цок» вперед и провел заскорузлым ногтем по щеке перепуганного мальчишки, отчего тот дернулся, словно от пореза. – Пора прощаться, несчастный! Встать я сказал!! – взревел черт, полыхнув яростью, и жутко напуганный узник медленно поднялся, осторожно глядя на двух сатиров с шокерами на бедрах и зазубренными клинками на спинах.
– Иди! Цепи здесь не одевают! – с силой толкнул его в спину Анатон. – Все равно никуда не убежишь! Некуда! Х-ха! – язвительно всхохотнул козлоногий, а парень неуверенно, со страхом в груди, направился к «плачущей двери», чтобы тут же остановиться и с усилием повернуть голову.
– Ты говорил, что