месяцев назад. Это был очень добрый пожилой армянин. Магазин ему достался от отца и в нем имелась разнообразная музыкальная литература и огромное количество сборников нот для большинства инструментов, причем, издававшихся еще в царское время. Когда он узнал, что я играю на гитаре, то тут же из соседней комнаты вынес гитару. К моему удивлению, гитара была семиструнной и в очень приличном состоянии. Оказалось, что хозяин магазина не только гитарист, но еще и скрипач. Он с большим интересом выслушал мой репертуар и сказал, что после моей игры ему неловко брать гитару в руки, но, видимо, скромничал – его игра была намного качественней моей, хотя и не отличалась виртуозностью.
Когда он поиграл еще и на скрипке, я был потрясен и восхищен. Музыка Сен-Санса меня обворожила и я страстно захотел поучиться играть на скрипке. Когда я сказал об этом хозяину магазина (звали его Карен, а отчества не помню), то он очень удивился, хотя было видно, что мое восхищение его игрой ему доставило удовольствие.
– Если это серьезно, – сказал он, – то я могу дать несколько начальных уроков. Скрипку я могу дать на прокат, у меня их несколько штук. У меня есть» Самоучитель игры на скрипке» выпуска 1908 года. Очень толковый учебник.
Конечно же, я с большим энтузиазмом принял это предложение. Месяца три ходил к нему на занятия. Я сейчас думаю: это же какой добротой обладал этот человек, чтобы вот так, почти незнакомому солдату, отдавать инструмент и без какой-либо платы обучать игре, а у меня кое-что получалось очень даже хорошо. Он радовался моим успехам. Но гитара взяла верх над моим увлечением скрипкой. Сказать откровенно, то даже дело было не в этом. Если гитару мои сослуживцы еще как-то терпели, то скрипка в моих неумелых руках вызывала у них полное неприятие. Были даже угрозы разломать ее. Я вовремя вернул Карену скрипку, пообещав ему, что когда-нибудь возвращусь к ней. Но, так и не пришлось сдержать свое слово, хотя скрипка после гитары моя вторая страсть…
Офицерский патруль – это очень опасно. Ни отвертеться, ни уговорить. Прямой путь на «губу», так в солдатском лексиконе называется гауптвахта. До этого я уже задерживался сержантским патрулем, но все закончилось для меня тогда благополучно – меня отпустили, проверив документы и слегка пожурив за самоволку. Но теперь – гарнизонная гауптвахта и пять суток ареста. «Да-с, господин капрал, это пахнет ни чем иным, как разжалованием», – сказал бы по этому поводу бравый солдат Швейк. Так и случилось: перед строем последовало разжалование в рядовые: меня, отличника боевой и политической подготовки, лишили звания «ефрейтор»!
Надо сказать, что в части я стал асом проводки самолетов среди гор – мог вести одновременно до 11-ти целей. Норма звания «мастер» – восемь. Работа эта весьма не простая. Каждому самолету (цели) при обнаружении локатором дается оператором порядковый номер и сообщаются планшетисту (специалисту штаба, прокладывающему