жильцах. С какой стати? Может и этой рассказать, что у них здесь своя двухкомнатная? Вдруг маразматичка думает, будто только жители столицы умеют обращаться с газовой плитой и водопроводом? Тогда она сразу успокоится. Вид-то жуткий: один глаз, как ножик, снимает скальп, другой, как буравчик, готовится произвести трепанацию черепа, чтобы точно выяснить, есть в мыслях арендаторши потоп- пожар или нет. В общем, Иру Оксана понимала, и ответила сухо:
– Вы караулили меня у глазка и поднялись за мной, чтобы спросить, почему она молчала? Я не знаю. Все?
– Все, – проворчала Ольга Игоревна и начала спускать по лестнице, удрученно бормоча: – все. Какое там все. Дожили, целиком площадку сдали, разбегаются, как тараканы.
– Погодите, вы намекаете, что тут ни один из четверых хозяев не живет?
– Я не намекаю, а утверждаю. Но это уже ваши проблемы, разбирайтесь сами. Главное, аккуратнее с водой и газом.
– Да не волнуйтесь так, – задумчиво бросила Оксана.
Она не могла уразуметь, почему новость о целом бесхозном этаже ее встревожила. Скорее бы пришел Коля и объяснил.
Валентина и Андрей
1
Профурсетки, гадины и суки, которых больше двух десятилетий недобро вспоминала униженная родительница Оксаны, не были москвичками, сами приехали из Воронежа за шмотками. Там ни Бог, ни дьявол не разберет людей по национальности. Богу все равно, главное, «чтобы человек был хороший». Одна из мерзавок в отрочестве смотрела то ли польский, то ли чешский фильм, в котором тощенькая восточная европейка увидела, как ее парень любезничает с другой. И подумала: «Она же страшная. О, а может, у нее душа красивая». Сейчас этот фактор в расчет не принимается. Вроде, дьявол стал ближе. Но и этот фокусник, лелея абсолютную гордыню, остережется утверждать, что индивидуум по фамилии, скажем, Прийменко из Воронежской области, не русский. Черт хромой, потому что все время ломает ноги о родословные и смешение языков в пограничных областях. В общем, девчонки, хоть и выросли в русских семьях, над привычным с младенчества хгэканьем не то, что ржать, хихикнуть не додумались бы. А по одному цитрусовому купили, потому что денег уже не было. Мотались по городу с последним рублем на двоих – коротали несколько часов до отъезда.
У одной в Москве родилась мама. Потом влюбилась в провинциала и убежала с ним из дома. Но остались родственники, одноклассники. Поэтому в выходные родители на своей двадцать первой «Волге» катили за продуктами. Еще и по гостям ходили, еще и обижали людей тем, что не заглянули. И мама оправдывалась: «Извини, сама знаешь, что у нас в магазинах пусто, а на рынках цены зверские. Настоялись в толпах, не успели». На самом деле в очередях никто не давился. Просто не хотелось лишний раз эксплуатировать свой «блат в торговле». Не умрут знакомые, в Москве можно и так выстоять, что угодно, если повезет. Не то что в Воронеже.
Пару раз, когда машина