смотрела на картину. На ней художник изобразил Клару. Она полулежала на тахте с распущенными волосами, полностью обнажённая. Одна нога подогнута, другая вытянута и откинута в сторону, словно специально открывая стороннему взгляду выпуклый лобок, покрытый тёмно-рыжими кудряшками. Полуопущенные ресницы вкупе с полуулыбкой создавали двойственное впечатление – девушка то ли дремала, то ли за кем-то лукаво подглядывала, делая вид, что спит.
Вот она, та самая картина, информацию о которой Ника нашла в Интернете. Странно, что Усков о ней ничего не сообщил. Хотя, возможно, просто не счёл это обстоятельство важным.
– А, вот ты куда уставилась, – скучающим голосом заметила Клара. – Было дело, рисовала меня… одна начинающая художница. Правда, не успела полностью закончить, но тело, говорят, неплохо получилось. Художница хотела назвать её «Спящая Годива». Так что, взгляд у тебя намётан… Эйдус её никому не показывает, лишь сам любуется и смакует, как скупой рыцарь… Странно, почему она открыта.
Клара подошла к стене и нажала на какую-то кнопку в углу книжного шкафа. Снизу, от пола, вылез широкий экран-витраж и с тихим жужжанием закрыл всю правую стену до потолка.
– Считай, тебе повезло. Обычно она за экраном спрятана. Эйдус, наверное, забыл закрыть.
Врёшь ты всё, подумала Ника, ничего он не забыл. Если бы забыл, я бы её заметила в пятницу. Багет-то, вон как сверкает. Да и такую яркую красотку в натуральную величину, как не заметить? Это ты специально опустила экран перед тем, как меня сюда завести. Похвастаться решила… Нарисовано и, вправду, здорово, да только вот никто не видит. Наверное, заходит сюда, когда Эйдуса нет, и смотрит на себя, молодую и красивую. И счастливую. Была же она когда-то счастливой? Сволочь этот Эйдус. Но что же всё-таки между ними произошло? Надо, видимо, что-то сказать, отреагировать?
– Если любуется, наверное, любит.
Глуповато. Но для такой наивной девчонки, как я, сойдёт.
– Что??? – Глаза Клары расширились. Рысь, чистая рысь, мелькнуло в голове у Ники.
– Я говорю… вы сказали, что ваш муж любуется на картину. Я подумала, раз любуется, значит, любит.
Клара прищурилась.
– Кого или чего любит?
В голосе прозвучала явная усмешка, и Ника рискнула подыграть.
– Картину точно любит. И образ. Возможно.
– Образ? – Клара сморгнула. – Ладно. Книги выбирай, Модильяни.
– У вас здесь столько книг… Жизни не хватит, чтобы прочитать.
– Когда я впервые увидела эту библиотеку, то подумала, примерно, то же самое… – Клара вздохнула. – Знаешь, до того как выйти замуж за Эйдуса, я почти не читала книг. За исключением тех, что приходилось вымучивать по школьной программе… Но затем… Жизнь – сложная штука… Книг действительно очень много. Правда, по медицине почти ничего нет.
– А по психологии?
– Больше по социологии,