интимность наружу, как сказала бы бабушка. Либеральный извращенец, вот кто этот Эйдус.
Подойдя к столу, она на секунду замешкалась, а потом демонстративно нагнулась над столешницей, подписывая договор. Пусть любуется и пускает слюни, старый пень! Лишь бы не стал лапать. Надеюсь, у него хватит воспитанности. А если не хватит? Что она тогда будет делать?
Этого человека хотел за что-то убить отец. По крайней мере, стрелял в него, если верить официальной версии. А она крутит перед ним ягодицами, изображая развратную девицу. Что с тобой происходит, Ника? Не заиграться бы.
– А вы, Ника, толковая девушка. Думаю, вы у нас приживётесь. – Усы у него бодро топорщились. – Знаете, вот ещё что… Позовите, пожалуйста, Клару Агзамовну, пусть она сюда зайдёт. Мне надо с ней кое-что обсудить перед обедом.
Когда Ника передала просьбу Эйдуса, Клара удивилась:
– Зовёт меня? Зачем?
– Не знаю. Сказал, что надо что-то обсудить.
Клара прищурилась. Глаза недобро блеснули.
– О чём вы с ним говорили?
– Да почти не о чём. Спрашивал о вашем здоровье. Я ответила. Всё, как вы… как мы…
– Ладно-ладно, не нервничай. – Она отвела взгляд в сторону, тяжело вздохнула. – Зовёт, так зовёт.
Ника быстро прошла в свою комнату и огляделась с балкона. День, как и вчера, стоял сухой и солнечный. У ворот курили и вяло переговаривались Насыров и дежурный охранник. Ника и вправду разнервничалась. Может, зря она сказала Эйдусу о телефонных разговорах Клары с сиделкой? Вдруг она чего-то не просекла в отношениях Клары с мужем? И тогда – конец, Клара ей этого не простит.
Почему он тут же позвал Клару? О чём-то вспомнил? Или всё-таки хочет поговорить с Кларой о ней, Нике? Если так, то, что именно он хочет обсудить? Или разговор вовсе не касается её?
Ника снова посмотрела на двор. Насыров, похоже, собрался долго трепаться. В доме только Раиса Маратовна, и она на кухне. Рискнуть? Или выждать?.. Интересно, любопытство относится к числу глупых инстинктов, о которых говорил отец? Если спонтанное, то, наверное, да. А если продуманное?
Ника продолжала рассуждать про себя на эту тему, а сама уже спускалась по лестнице на первый этаж. Собственно, чем она рискует, пройдясь по коридору мимо кабинета? Тем более что дверь уж точно закрыта. Пройдётся мимо и всё, чтобы убедиться в том, что подслушать ничего нельзя. И выйдет через задний вход в сад. Надо подышать воздухом, успокоиться.
Но дверь в кабинет оказалась приоткрытой.
Она сразу заметила это, очутившись в коридоре, и замедлила шаг. Дверь осталась приоткрыта. Совсем немного. Сантиметра на три. Но этого достаточно, чтобы расслышать относительно громкий разговор. А с чего бы им шептаться?
Ника плелась по коридору медленнее улитки, но мозг лихорадочно взвешивал все «за» и «против». Так, Насыров на улице. Если он войдёт в холл, она должна услышать, как хлопнет дверь. Но задерживаться в коридоре всё равно нельзя. Надо совсем чуть-чуть прислушаться и пройти дальше к выходу.
Есть, правда,