Царьград. Там свой человек не помешает. Принимай их веру, знакомься с большими людьми, может, и я когда-нибудь приколочу к их воротам щит с солнечной свастикой.
Утро выдалось нежным, ласковым и ясным.
«В такое утро приятно было бы с Малушей проснуться, – сидя на крепком, не чета печенежским степным лошадям, с длинной расчёсанной гривой, белом жеребце, Святослав наблюдал, как первые солнечные лучи осветили длинный строй пешей русской дружины, прикрытой овальными красными щитами, над которыми блестели на солнце острия копий на длинных древках. – Нашёл о чём думать перед битвой, – осудил себя, оглядев конницу по краям линии пешцев: с левой стороны, у Волги, печенежскую, с другого крыла – русскую, перевёл взгляд на линии хазар и нарядных всадников в блестящих доспехах на далёком, освещённом солнцем, зелёном холме. – Царь Иосиф, видимо, со своими вельможами», – предположил Святослав, и не ошибся.
На холме, в окружении свиты, гарцевал на беспокойном вороном коне хазарский царь: «Жеребец чувствует моё беспокойство и нервничает, – успокаивая, похлопал по холке коня. – Отчего я сегодня не уверен в войске? И воины, думаю, почувствовали мою растерянность и нерешительность, когда недавно объезжал их ряды. В них не было обычной веры в себя и готовности отдать жизнь за царя. Выглядели понуро, и даже обречённо, – мрачно вперил взгляд в русское воинство, пехоту и конницу. – А эти – бодры, уверены, готовы биться и побеждать. Лишь мои арсии спокойны и непоколебимы, – для восстановления душевного равновесия полюбовался суровыми воинами в броне и на рослых конях. – В них надежда на победу и опора в случае отступления, – ужаснулся пришедшей в голову крамольной мысли. – Только победа, – попытался взбодрить себя, подняв вверх руку, и тут же взревели медные трубы, отправляя хазарских воинов в бой.
Арсии, дружно выхватив сабли и подняв их, издали воинственный рык, приводящий, обычно, в трепет врагов.
Завизжав, по мнению русичей, бабами, опрокинувшими на себя горшок щей, натягивая тетивы луков и понукая лошадей, в бой ринулись кара-хазары.
«Псы кусать и лаять понеслись», – усмехнулся Святослав.
Согласно договорённости с ханом Курей, навстречу им, завывая, брызнули печенеги, заученными сызмальства движениями выхватывая одну за другой из колчанов стрелы и не целясь, посылали их в сторону врага.
До Святослава доносился посвист стрел, треск тетив, вопли воинов, конское ржанье, крики раненых – все те звуки, с которых начинался бой.
«Захлебнулись своим лаем, псы хазарские, – отметил князь, увидев, что кара-хазары врассыпную кинулись от печенегов, освобождая место белым хазарам, от которых уже шарахнулись печенеги. – Помощь пришла чёрным хазарам, забыл, как купец Окомир назвал тяжёлую вражескую конницу».
Выпустив стрелы, не нанёсшие особого урона пешей дружине и застрявшие в щитах, всадники приблизились к линии ратников и закружились перед двинувшимся на них строем, поражаемые копьями, выпущенными стрелами, а затем и мечами наскочившей сбоку конницы русичей, что бросил в