мог отвести от нее глаз. Она была… нет, он не понимал, какая она была. Уж точно не похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Он попытался представить ее с длинными волосами, в шелках и драгоценностях.
Ничего не получалось.
Тыльной стороной ладони она вытерла губы и сделала еще глоток. Мышцы плеч и спины были хоть и четко очерченными, но скорее изящными, чем бугристыми, зато руки – такими же мускулистыми, как у большинства мужчин, с которыми Сент-Джон боксировал у Джексона. Когда Марианна подносила бутылку ко рту, бицепсы напрягались, а под почти прозрачной кожей явственно проступали голубоватые вены.
В огромном, похожем на пещеру помещении стоял холод, но кожа его пылала так, что ее даже пощипывало. В груди бушевали противоречивые чувства, кровь бурлила в жилах. Марианну Симпсон словно вылепил скульптор; мускулистая девушка двигалась с естественной уверенностью в себе, как любой из великих атлетов, которых ему доводилось видеть, – мужчин-атлетов.
Женщины, насколько знал по своему опыту Сент-Джон, нежные, изящные и хорошо сложенные. И все же у него в паху становилось все жарче, пока он наблюдал за ее изнурительной тренировкой, и теперь все ныло: он возбудился так, как не возбуждался рядом с женщиной последние… нет, он не мог вспомнить, когда возбуждался так сильно.
Что, дьявол все побери, с ним не так, если он испытывает столь сильное влечение к такой мужеподобной особе?
Нет, «мужеподобная» неправильное слово. Несмотря на рельефную мускулатуру, она, бесспорно, женственна. Маленькие груди так соблазнительно прижимаются к корсету, настолько свободному, что он вряд ли соответствует своему назначению. И бедра изящные и стройные, с безусловно женственным изгибом.
Стонтон оторвал взгляд от этой завораживающей женщины и сосредоточился на грубом мужлане.
Джек почистил апельсин и протянул своей подопечной. Она ела его, расслабившись, глядя в никуда, пока тренер суетился на ринге.
– Я готова, – через некоторое время произнесла Марианна, и Сент-Джон с благодарностью отвлекся от мыслей, которые ему совершенно не хотелось обдумывать ни сейчас, ни потом.
Она встала и взялась за завязки, удерживавшие нижнюю юбку.
Джек склонил голову набок.
– Здесь холодно, голубка… Уверена, что хочешь раздеться?
– Да мне жарко!
Она дернула юбку вниз, тонкий белый муслин легко опустился на пол, и пульс у Стонтона резко участился.
Он прищурился. Неужели это…
Да, глаза его не обманывают: на ней, кроме сорочки и чулок, надеты мужские подштанники.
Собственно, почему это так его шокировало?
Хлопковые кальсоны спускались чуть ниже колен, защищая тело.
И все же осознания, что она носит мужское нижнее белье, хватило, чтобы охвативший его жар запылал еще сильнее.
Джек открыл дверцу печки, подбросил туда угля и с лязгом захлопнул.
– Ну так я пойду приведу его.
Его?
Марианна взяла из стопки полотенец свежее и