Григорий Родственников

Серебряная пуля. Антология авантюрного рассказа


Скачать книгу

черты.

      – Господа, где же вы были?! Вас уже искать отправились, – заохал распорядитель, разглядывая «загулявших» участников. – Думали, и с вами беда приключилась.

      – Заезд выиграл, конечно же, Козыревский, – мрачно бросил Сергей.

      – Что вы, господин Козыревский снялся с соревнования еще в Покровке, на него напали разбойники и сломали два ребра. Поручик Постышев благородно хочет отдать ему приз.

      – Я думаю, поручик Постышев этого не сделает, – счастливо улыбнулся Сергей.

      – Не сделает, – поддакнул Герман.

      Самовар показал щекастое расплывающееся лицо гостя, Сергей подмигнул собственному смешному отражению. Рядом майской розой цвела Варенька, Сергей подмигнул и ей.

      – Я на вашем месте, Сергей Михайлович, не спешил бы перемигиваться, – сдвинув брови, недовольно проговорил Андрей Евграфович. – Можно ли отдать дочь тому, кто приехал в гонке последним? Последним! – перстом указал несносный хозяин на потолок.

      – Но позвольте, – возмутился Сергей, – уговор был, что я приеду раньше Козыревского, я это и сделал. Вот расписка, там черным по белому написано.

      – Папенька, так нечестно! – порывисто поддержала любимого и Варенька.

      – Дожили, бумажками перед носом отца машут, – проворчал Андрей Евграфович. – Архип, икону неси, молодых благословлять буду.

      Марина Удальцова

      НАВЬ

      Иллюстрация Марины Удальцовой

      Тоска парню в деревне. Особенно когда этот парень ещё мальцом умудрился раздобыть себе две книги. По ним и грамоте учился. Потом и дьяк его старания приметил, стал с ним заниматься. И думает он теперь – «Неужто я, Логин, шорников сын, зазря азбуку учил, в чтении и глаголе упражнялся? Так и просижу тут, ни жизни, ни мира не увижу?» Не знал Логин, куда податься. Грамотей какой проездом в деревне остановится – он давай расспрашивать, что там да как в городах и станицах.

      Однажды один из таких заезжих ему рассказал про Михайла-помора, до учения до того жадного, что бросил тот свою деревенщину и дёру дал в города-столицы-академии. Тогда Логин и вовсе сердцем заныл.

      А тут прознали местные, что рядом казаки лагерем стали. Особняком стали, в деревни ни ногой. Логин думает, дай прибьюсь к ним, вот и будет мне приключеньице. Авось, выведут на какой-нибудь учёный город. А может, и к себе возьмут – на писаря, конечно, губу раскатывать нечего, да может, им ещё какие грамотеи нужны.

      – А главным у них – Дюк какой-то.

      – Гишпанец, что ль?

      – Хранцуз, «Дюк» же хранцузкое имя.

      – Да россы они, обычные нашенские россы!

      – Много ты понимаешь! Станут россы Дюками величаться! Хранцузы они, говорю.

      Так слушал Логин, слушал, что люди по деревне несли – а у него в голове так и плывут картины, как он с ними по гишпаниям да хранциям путешествует, диковинки далёкие видит.

      Настал день, не выдержал он.

      – Пойду, – говорит, – путешествовать. Себя миру показать, да долю свою