душа и часто давала детям хлеба или чаю.
В этот момент она как раз собиралась уходить на весь день на поденщину.
– Зайдите ко мне и погрейтесь немного у огня, – предложила она дружелюбно. – Сидите, пока огонь не догорит, – сказала она через плечо, выходя на улицу.
Дети примостились у огня, с удовольствием греясь. Немного спустя Фэйн поднялся и начал шарить в маленьком буфете. Он вдруг вскрикнул и прибежал к Тони, держа в руках кусок хлеба и что-то жидкое в соуснике.
– Тони! – воскликнул он с блестящими глазами, передавая ей все это. Она была очень голодна.
– Не смей брать, ты, поросенок! – сказала Тони со злобой – Она доверяла нам, разрешив посидеть здесь. Не смей брать, говорю тебе!
– Оставь свою болтовню при себе, – ответил мальчик и начал есть хлеб.
Тони быстро вскочила на ноги.
– Не смей, не смей! – повторила она и с этими словами бросилась и вырвала у него хлеб. – Она разрешила нам погреться, – заявила она в возбуждении, – а ты хочешь обокрасть ее. Я тебе покажу! – Она положила хлеб на место и схватилась с Фэйном. Они боролись, удерживая дыхание, почти бесшумно. Понемногу она стала оттеснять его к двери и дальше за дверь.
Лицо ее было в крови, руки в царапинах, ноги отдавлены его тяжелыми сапогами, но она продолжала бороться. Наконец он с мрачным видом вырвался из ее рук и поднялся вверх по лестнице. Она пошла следом за ним и, поднимаясь, задумалась, зачем она вообще все это сделала. Возбуждение борьбы вызвало в ней еще более сильное ощущение голода. Все это не имело бы значения, если бы у нее был хлеб. Почему она дралась, отказалась есть? Эти пробежавшие как молния мысли только осветили для нее то, что было. «О, я не смею», – сказала она со вздохом и открыла скрипящую дверь. Когда она вошла, отец поднялся с постели, обхватив обеими руками голову. Он двинулся по комнате с ужасными стонами, тяжело спотыкаясь на ходу, и случайно, пытаясь сохранить устойчивость, толкнул жену.
– Ты, косолапый болван! – вскрикнула та пронзительно. Она была в злобном настроении вследствие полупьяного состояния. Он беззлобно огрызнулся и попытался отойти, все еще сжимая голову руками.
Она посмотрела на него, и злобный блеск вдруг сверкнул в ее мутных глазах. Она размахнулась и ударила его по лицу.
С рычанием, как разъяренный зверь, повернулся он и ударил ее.
Она громко вскрикнула.
Тони в ужасе старалась оттащить отца.
– Иди сюда и держи его, ты, щенок! – крикнула она Фэйну, сидевшему на корточках в своем углу, но мальчик боялся двинуться с места.
Слабых сил Тони было недостаточно, чтобы остановить драку.
Отец почти обезумел от боли и бешенства. Его налившиеся кровью глаза блестели страшным блеском, искривленное лицо подергивалось от ярости, он продолжал наносить удары жене, которая упала перед ним и не переставала кричать.
Драки бывали и раньше, но подобной Тони еще не видела. Она стала молить отца, чтобы он перестал. Она даже пыталась схватить его расходившиеся