что за безобразие, куда партия смотрит, где тут справедливость, для чего Советскую власть устанавливали, если колбасы уже не хватает, и как мы до Барнарда долетим при таком раскладе с пищевыми ресурсами? Однако тут появилась милиция, с которой у нас не было желания спорить. Ходжиматов, увидев меня в толпе, пригрозил резиновой дубинкой, и я ушел подальше от греха. Остальных же немного поколашматили по спинам и отправили домой, напоследок сообщив, что в партийные ячеки будут спущены все ФИО участвующих в антисоциалистическом пикете. Что это означало знали все, и многим стало зябко.
Да, давно не ел я колбасы. Как, впрочем, и сгущенки не видел месяца четыре. Хлеб поступал из завода с перебоями, говорят, жучки-мутанты развелись в муке, все пожрали, а новый урожай еще не собрали с полей – хотя и колхозники кривили физиономии при упоминании о зерновых. Они ссылались на неблагоприятную погоду, только это у некоторых из нас вызывало недоумение: ведь погоду регулировали с центра управления «Лампочкой Ильича», природных факторов здесь и не было. Если нужно – дождь сделают, а надо – сплошная жара и солнечный свет… С другой стороны, зная состояние всех технических средств, я был уверен, что «солнце» давно погасло, а вода льется как при цунами, сметая все на пути, – моторы работали в неотрегулированном режиме. Естественно, о сельхозкультрах тут лучше не рассуждать…
Да вот только не понимал я, почему у некоторых граждан, имеющих отношнение к сфере управления, всегда на столе были французские булки, лепешки, пряники. Кроме того, не испытывали они проблем с маслом, яйцами, мясными изделиями и фруктами. Мне тихо намекнули, что это – из спецмагазинов, куда простым смертным вход воспрещен, только высшему партийному и комсомольскому составу, имеющим особый привелегированный статус – они же слуги народа, и слуг следует кормить сытно и много.
Однако моя знакомая Таня Ли тихо шепнула, что может помочь мне. «Бронислав – это мой дядя, – шепнула она. – В магазине есть еще немного колбасы, я могу тебе достать три-четыре килограмма… по блату, так сказать!» Я обрадовался. Только немного приуныл, когда Таня сообщила, что за это нужно переплатить…
– Двадцать коммунистических тенге за один килограмм! – услышали мои уши, и мозг едва не померк от избытка кровянного давления. Бог ты мой! Ведь моя месячная зарплата – семьдесят тенге! На это можно позволить себе лишь три с половиной кило малосъедобного мясного изделия, именуемого «докторская колбаса». Говорят, ее изготавливали из крыс и мышей, что ловили на «Лампочке Ильича» специальные группы егерей, добавляли каких-то химических веществ, фаршировали в ослинные кишки и варили в жуткой до вони жиже. Не редкость было наткнуться зубами в этой массе на непереломанную лапку с когтями или недоваренный длинный хвост.
Я поблагодарил Таню и сказал, что пока денег нет, но при получении аванса обязательно куплю килограммчик для семьи. Впрочем, денег нам не выдали – банк сообщил, что все банкноты вращаются