недовольно спросила девочка.
Василиса от такой наглости даже растерялась, едва не выронив яблоко.
– Да так, мимо еду…
– Вот и едь! – перебила ее девочка. Дисципулу она нравилась все меньше и меньше. – Нечего тебе тут делать, тятька ругаться будет!
Василиса убрала яблоко, медленно спешилась и взяла Дымка за уздцы. Конь подозрительно покосился на находку и нехотя зашагал за хозяйкой.
– А тятька у тебя кто?
– Самый тут важный! И… и главный!
– Лесник? Али староста деревенский? – конь косился на девочку так, будто увидел раззявленную волчью пасть и неохотно переставлял ноги.
– Вроде того! – пискнула малявка, снова важно задирая нос. Василиса чуть прищурилась и резким движением схватила девочку за тонкую косицу.
Та заверещала, а затем рванула так, что, не держись дисципул за узду, волочилась бы за за ней волоком.
– Пусти, морда ослиная! – ревела девчонка, пытаясь достать Василису прозрачными кривыми когтями.
– Ага, чтоб ты меня тут до темноты кружила, а потом в бочаг с гнилой водой завела?
– Ух, гадина! – лицо девочки вытянулось, побледнело и пошло мелкой перламутровой чешуей, а глаза из водянисто-серых вдруг стали желто-зелеными. Когтистая лапа просвистела в пяди от Василисиного лица, – вот услышит тятька, вмиг тебя проглотит и косточки выплюнет!
– Подавится твой тятька огнём навьем, пока глотать будет, – возле лица беснующейся мавки вспыхнул на руке дисципула серебристо-синий цветок пламени. Водяница тут же заскулила, прикрываясь от чар.
– Убери-и-и-и, страшна-а-а-а – заладила она. – Убери-и-и-и!
– Клянись, что вреда не причинишь!
Мавка не сводила с пламени расширенных от ужаса зрачков.
– Клянись!
– Икрой мамкиной клянусь!
– Как надо клянись, – Василиса тряхнула водяницу за шкирку.
– Водой живой, мертвой и ключевой, – захныкала та, – Омутом родным и Великими Водами! Клянусь слово перед тобой держать и зла не мыслить. Пусти-и-и-и, стерва-а-а-а…
Дисципул погасила пламя на ладони, отпустила позеленевшую косу и хорошенько поддала сапогом мавке под зад. Та кубарем покатилась в кусты, из которых недовольно зашипела.
– Имя у тебя есть?
Из кустов сдавленно защелкало, пару раз булькнуло и коротко свистнуло.
– А человеческое?
– Иго́рка, – буркнули кусты.
Василиса погладила коня по бархатной щеке.
– Что ж ты, Игорка, по лесу шастаешь? Мавки в это время обычно в реках плещутся, да парней за носы водят.
– Много ты, я гляжу, мавок видала! – Игорка снова приняла человечную личину и вылезла из укрытия, поправляя рубаху. Теперь она была чуть старше и к рубахе добавились штаны с сапогами точь-в-точь Василисины.
– Достаточно, чтоб морок ваш узнать. Странно, что тебя кликать никто из своих не научил. И как чародея от простого человека по нюху отличить…
Мавка потупила потускневший взгляд.
Нехорошая