любила музыку и рисовать.
И из всех детских забав я выбирала прогулки в одиночестве или катание на велосипеде. Я была в полном восторге, когда в девять лет мне купили мой первый, подходящий мне по росту велосипед «Кросс» зеленого цвета. До этого я каталась на дедушкином «Урале». Это был очень большой велосипед для моего роста. И мне приходилось просовывать вторую ногу под раму, перекладину параллельную педалям. Таким способом каталось большинство детей, если не дотягивались обеими ногами до педалей, когда не могли устойчиво сидеть на сиденье. Если честно, то это было жуткое зрелище. Ведь всё должно быть не только по размеру, но и по возрасту. Какое же это было удовольствие мчаться на своём «велике» на скорости и ловить летний ветерок, обдувающий прохладой.
Когда я гуляла в саду, с шести лет часто увлекалась фантазиями. Например, представляла цветы в роли красавиц танцующих или поющих среди своих сородичей, или как они встречают своих принцев и кружатся вместе в паре по всей цветочной клумбе. Я не помню, отпускали ли меня уходить далеко от дома. Но, прогуливаясь, я могла идти и о чем-то размышлять или мечтать, не замечая, насколько далеко я уходила от дома. А по возвращению домой меня ждала очередная порция упрёков и ругани за то, что где-то пропадала и за то, как долго меня искали. Понимала ли я тогда, что мама и бабушка переживали за меня? Нет, всё что я видела это шквал негодующих чувств и эмоциональных выкриков.
Однажды летом, когда мне было шесть лет, я дошла до центра поселка, где находился магазин игрушек. Я зашла в него, осмотрела витрины с детскими товарами и мне очень понравилась мягкая игрушка в виде щенка. Я подумала, как же я хочу такую, вот бы мне ее купили или подарили. Я вышла из магазина и за переулком увидела своего отца. Он ехал на своем салатовом «Запорожце». Я закричала и замахала от радости руками: «Папа, папа, папа!» Увидев меня, он остановился и вышел из автомобиля. Он выглядел очень элегантно в светло-серых брюках со стрелочкой, в выглаженной бежевой рубашке с короткими рукавами. Он обнял меня и взял на руки. Я была очень рада видеть его снова, ведь я думала, что больше никогда его не увижу. Я крепко сжимала его шею, боясь его отпустить. Вспомнив о желанной игрушке, я рассказала ему о ней и попросила его купить мне плюшевого питомца. Тогда я думала, что когда родители дарят детям игрушки, то таким способом показывают свою любовь к ним. В ответ я услышала, что он не сможет ее мне купить, так как у него не было денег. И снова я запомнила боль, связанную с тем, что у него нет денег на подарок для меня. Значит, не любит. А не любит, значит, не нужна.
От мысли, что человек, которого ты считаешь своим, которого ты любишь маленьким детским сердечком, тебя не любит, становилось еще больнее. После расставания родителей, когда мне было лет пять, я не понимала, почему с нами нет отца и почему нельзя с ним видеться. Мне не объясняли почему. Однако часто твердили какой он подлец и плохой человек. Я помню, как отец однажды приехал со мной повидаться. Я это поняла потому, что он, заглядывая