информации в основном тем, что дается в убеждении, что он имеет или может иметь значимость для фактического или гипотетического вопроса, с которым сталкивается получатель, по его собственной оценке или по мнению советчика, и тем, что, согласно намерениям советчика или ожиданиям получателя, его следует принять во внимание при решении этой практической проблемы.
31
Это не всегда является приемлемым оправданием. Многие юридические распоряжения, например, даются с намерением, чтобы их выполняли, несмотря на убедительные моральные аргументы против совершения требуемого действия. Возможно, что эти приказы никогда не следует воспринимать как обязательные к выполнению или что никто не имеет законных полномочий выпускать подобные приказы. Но это никак не влияет на мою мысль о том, что такие приказы зачастую даются. Согласно намерениям человека, дающего такой приказ, его нужно воспринимать как исключающий даже моральные соображения.
32
Wolff, In Defense of Anarchism, p. 14.
33
Вольф заблуждается, говоря, что признание авторитета подразумевает отказ от права или попытки сформировать суждение, взвесив все аргументы. Исключается лишь возможность действия на основе этого суждения (если такое действие подразумевает опору на исключенные причины, не перевешенные другими причинами).
34
Ibid, p. 15–16.
35
Очевидно, что этот принцип независимости как таковой является не моральным, а рациональным.
36
Этот подход, по сути, использован в большинстве современных исследований авторитета. Если он на первый взгляд кажется противоречивым, то лишь потому, что он скорее подразумевается, а не прямо формулируется во многих популярных обзорах авторитета de facto. В целом признается, что авторитет не может быть основан исключительно на силе или угрозе применения силы, что он зависит от влияния, признания и т. д. Дальнейший анализ покажет, что эти понятия предполагают претензию на авторитет и ее признание.
37
Почему это законно, объясняется в эссе 3 и других эссе части II.