что рекламировать. Ведь только для этого она и была создана, не так ли?
– Весь мир создан для того, чтобы рекламировать и продавить. Все об этом знают, но такая реальность, кажется, всем только по вкусу. Лично я ничего не хочу менять.
– Я так и понял, – отставил тарелку на пол он. – Мы вообще создаем реальность, в которой находимся. А то, где мы находимся, – всего лишь проекция нашего коллективного бессознательного. Даже то дурное, что мы создаем здесь, – лишь плод наших желаний. Значит, это было для нас выгодным, наиболее уместным и комфортным.
– Но ведь мы не отвечаем за действие одного конкретного индивида. Например, тебя. Кто в ответе за то, что ты убил?
– Прости? – поднял испуганные глаза он.
– За идиота хочешь сойти? В суде такое давно не срабатывает. И у полиции ты…
– Но я не мог убить, потому что сам работаю в полиции, – развел руками он.
– Значит, что-то все таки ты помнишь, – скривилась Кристина. – Я не могу верить сухим словам. Есть подтверждения?
Люк оглянулся и поднялся на тощих ногах.
– Если это мой дом, то они должны быть, – заметался по комнате он. – А что ты здесь делаешь? Мы в каком-то родстве?
– Маловероятно.
– Тогда почему ты не уезжаешь к себе?
Вместо того чтобы солгать в очередной раз, девушка решила сменить тему и сымитировать занятость и заинтересованность.
– Проверю кухню, – бросилась в коридор она.
Девушка избавлялась от пустых банок из-под кофе, выбила коврики, наконец вернулась в комнату и застала Люка в том же положении, что и утром.
– Передумал искать? – обратилась к шкафу с вещами она.
Люк молчаливо наблюдал за тем, как она выворачивает карманы чужих курток и пальто.
– Безразмерные вещи, но грязные и потертые, в твоем стиле. Так что не исключено… – размышляла Кристина.
– Это точно две тысячи тридцать второй? – удивлялся он, сидя в позе лотоса.
– Я, в отличие от тебя, ничего не травмировала.
– Не так я себе представлял это время. То есть в мое время все думали, что в двадцать первом веке машины будут летать, а не ездить по земле.
– В твое время?
– Тысяча девятьсот пятьдесят втором году, – честно ответил он.
– Вот как, – протянула Кристина. – Что ж, время движется не настолько быстро, как мы полагаем. А машины до сих пор ездят на колесах. Тебе бы не помешало помыться. Как-никак почти неделю в таком состоянии. Или, быть может, около восьми десятков лет?
Люк опустил голову на слипшуюся от крови одежду и волосы, потер шершавый подбородок и отправился в ванную.
– Мыло и станок найдешь за зеркалом, – бросила вслед она.
Люк подставил голову под ледяной напор и следил за кровавыми узорами под ногами. Кристина тем временем продолжала выворачивать карманы его пиджаков. В одном из них она обнаружила паспорт с его фотографией, разве что на ней прическа у него была значительно короче, а глаза темнее. Она спрятала документ у себя и взяла чистый