– ровно столько же, сколько принес с собой за три года и десять месяцев до этого. Расставаясь, мы пожали друг другу руки, и я вернул ей ключи.
Надеюсь, сказала М, ты не думаешь, что я тебя ненавижу. Просто ты инвестировал слишком много времени и чувств в наши отношения.
Инвестировал.
22. В детстве я часто лежал без сна. Смотрел на низкий скошенный потолок. Пытался различать в темноте формы и очертания вещей.
Отец спросил, с каким узором мне хочется обои. Я обдумывал свой ответ долго и тщательно. Спустя несколько дней я подошел к нему и подергал за рукав.
Карты, сказал я. Я хочу вместо обоев карты. Разные карты? Да, любые. Ему показалось, что это странное желание, но он разрешил. В бардачке машины и ящиках письменного стола было полно старых карт, которые он все равно собирался выкинуть. Когда все было готово, я мог, лежа в слишком большой для меня кровати, разглядывать разные части света, улицы в центре Осло, придорожные закусочные вдоль немецкого автобана, валлийские деревни, карту нью-йоркского метро, маршрут прибрежного похода в Северной Норвегии. Ночами я лежал без сна и изучал все это. Пытался запоминать места и названия, которые складывались в плотную сеть невидимых звезд, когда я закрывал глаза. Я дал себе молчаливое обещание найти все эти места. Убедиться в том, что они не плод фантазии, воплощенный на бумаге. Времени у меня было предостаточно. Оставалось только вырасти.
23. Не только книги, но также шарфы, зонты, сандалии и солнечные очки. Однажды я составлю список всего, что я когда-либо терял и забывал по всему свету. Это тоже лазейка в бессмертие.
24. Отцу никогда не надоедало рассказывать про свои «годы скитания». В то время я мог объехать вокруг света с упаковкой аспирина и зубной щеткой, говорил он. А потом я встретил твою маму и появился ты, как обычно и бывает. Но, хоть я больше и не путешествую, я могу узнавать новое о мире – каждый день понемногу. (Сидя в бордовом кресле, склонившись над атласом или европейским расписанием поездов Томаса Кука, прикуривая зажатую в пожелтевших пальцах очередную сигарету.)
Как-то раз я сказал ему, что подумываю отправиться в кругосветное плавание. Решать тебе, ответил он. Ты можешь делать что захочешь, стать кем захочешь. У тебя больше возможностей, чем у кого бы то ни было раньше. Но тебе придется жить с твоими решениями.
Когда мы в кои-то веки выбирались куда-то на каникулах, он всегда был ненасытен до новых впечатлений. Он осматривал буквально все – соборы, музеи, поля знаменитых битв, раскопки. Он читал обо всем, что видел, – и никто не мог рассказать ему что-то новое об этой стране.
Однажды он показал мне книгу об Индии, в ней была фотография с кремации на Ганге. Тело умершего едва виднелось в огне – оно приподнялось на помосте в беззвучном крике, обращенном к небу, к теряющимся в дыму колоннам и куполам.
Лишь много лет спустя, приехав в Варанаси, я осознал, насколько сильное впечатление произвела на меня та книга. Продавец лепешек на тротуаре, склонившись