сюжет слоганом: «Снимайте квартиру на паях – и ваши дела пойдут на лад!»
2
Тео
Как и каждый четверг, меня будят мусорщики. Шесть утра. Я утыкаюсь головой в подушку, которую стащил в «Монопри». Никто ничего не заметил, хотя пришел я с плоским животом, а вышел «на пороге родов». Я не стал хамить, взял самую дешевую. Это был вынужденный шаг: первую ночь я спал головой на рюкзаке и заработал жуткую кривошею. Мой нос смотрит строго влево, а передвигаюсь я боком, как в «Лебедином озере хромоногов». Я не слишком привередлив и привык спать где попало. Хуже всего было в метро – не из-за кафельного пола, а из-за страха: однажды трое воришек хотели отобрать у меня телефон, и я думал, что пропал. В собственной машине куда удобнее.
Я брожу по соцсетям, как и каждое утро. Пришло сообщение от Жерара – его я не открываю. Других нет. Они быстро меня забыли.
Дом с синими ставнями все еще спит, мне нравится представлять себе жизнь в нем. В лицее учителя вечно ругали меня за рассеянность, называли мечтателем. Я не мечтаю, а убегаю. Реальность – моя тюрьма.
За синими ставнями я представляю в спальнях мягкие ковры, в которых утопают ноги, не такие грубые, как коврики в моей машине. Запах ванили, горящих свечей. Фоном звучит музыка, классическая или что-то в этом роде. Ключи на комоде в прихожей, под ним тапочки. Чашка дымящегося кофе на журнальном столике. Мать на диване, все еще в пижаме, по пятому разу читает Ромена Гари. Отец насвистывает в ду́ше. Сын спит под пухлым одеялом на собственной, а не краденой подушке. Кошка мурлычет, растянувшись на животе у хозяина. Черт, черт, черт! Мое воображение подобно рождественскому фильму.
Ищу мотивацию, чтобы встать и одеться. Каждую ночь я раздеваюсь перед сном и накрываюсь старым пальто, которое дал мне Ахмед, когда я уходил. Каждые две недели я стираю в прачечной Красного Креста. Чищу зубы водой из бутылки, умываюсь в пекарне, в обеденный перерыв. Дважды в неделю бесплатно моюсь в муниципальных банях и пользуюсь случаем, чтобы побриться. Всегда ненавидел немытое тело, больше всего мне не хватает регулярного горячего душа. И людей, для которых я бы что-то значил.
Я все еще пребываю в раздумьях, когда меня ослепляет свет. Чей-то кулак бьет по крыше, я понимаю, что это копы, и быстро открываю дверь, потому что стеклоподъемники давно «сдохли».
– Национальная полиция, ваши документы, пожалуйста.
Хочу ответить шуткой, но воздерживаюсь – вряд ли оценят.
Их двое, вполне симпатичные. Объясняют мне, что я должен исчезнуть. За два месяца у меня набралось двенадцать предупреждений, хотя я регулярно перемещаю машину с места на место, но этого недостаточно.
– Вы не можете здесь оставаться.
Я объясняю, что не делаю ничего плохого, что просто хочу отдохнуть, что каждое утро езжу на работу по 9-й линии метро, что прихожу домой вечером, чтобы поспать. Бесполезно – они хотят, чтобы я убрался.
– Почему вы выбрали эту улицу? – спрашивает тот, что помоложе.
Я пожимаю плечами. Они заявляют,