отвечает из гостиной:
– Это ты, шлюшка?
Настроение у нее бодрое.
Четыре утра в неделю я провожу по два часа в обществе дамы с отъездом башки. Готовлю завтрак, помогаю прибраться, иногда веду прогуляться. Следующая помощница сменяет меня после обеда и дожидается возвращения ее дочери с работы. Мадам Болье нас не различает, что очень практично, и называет одним и тем же именем.
Следующий мой подопечный мсье Хамади обезножел после того, как его сбила машина. Потом я бегу к Надие, она чуть старше меня, но ее убивает рассеянный склероз.
– Утомительная у вас работа? – спрашивает она, наблюдая, как я глажу платье.
– Не жалуюсь.
– И давно вы занимаетесь этим неблагодарным трудом?
Я жму на кнопку, утюг плюется паром, и вопрос остается висеть в воздухе. Слава богу, а то я совсем не умею врать. Никогда не умела. Скажу правду, ей захочется знать больше. Десятилетний сын Надии читает, лежа на животе на диване. Идеальный способ сменить тему.
– Что за книга? – спрашиваю я.
– «Красное и черное», – отвечает пацан не поднимая глаз.
Улавливаю сарказм и решаю поддержать игру.
– Закончишь, переходи к Прусту. Это легкое чтиво, но оно подготовит тебя к встрече с «Тинтином».
Он наклоняет голову и встречается со мной взглядом. Я читаю в нем недоверие и высокомерное презрение. Мальчик захлопывает книгу, встает и уходит из гостиной, но я успеваю увидеть на обложке фамилию Стендаля. Его мать пожимает плечами.
– Повезло, что я знаю его с рождения, не то решила бы, что сына подменили! В его возрасте я читала «Великолепную пятерку» Энид Блайтон.
– А я задавала трепку моей Барби за свидания с Кеном.
Она хохочет, берет свои трости, поднимается и тоже покидает комнату.
Когда я выхожу от Надии, на улице все еще жарко. Она живет в XVII округе, до моего дома оттуда час пешего хода. На тротуарах полно народу, все возвращаются с работы – в разном темпе, в зависимости от степени усталости. Кажется, по статистике около десяти миллионов французов одиноки. Разглядываю окружающих, пытаясь определить, у кого из них нет близких. Является ли размашистая походка желанием поскорее увидеть родных? Если человек тащится медленными шагами, значит ли это, что он оттягивает вечерний тет-а-тет с собой любимым? Я только что в течение шести часов составляла компанию одиночкам. Какая ирония… Стою на переходе, а когда человечек на светофоре зеленеет, иду дальше – не торопясь, нога за ногу.
7
Жанна
Жанна три месяца не переступала порог второй спальни, впервые так долго обходясь без шитья. Она раздвинула шторы, впустила в комнату свет дня и как будто вернулась в знакомое место после долгого отсутствия, хотя чувствовала себя одновременно своей и чужой. Она обвела взглядом машинку, оверлок, кусок бежевой вискозы с меловыми пометками, провела пальцем по деревянному рабочему столику, доставшемуся от матери, погладила ладонью стопку отрезов на стеллаже, покрутила в пальцах катушку ниток. Это было ее логово, ее