думаем, это пойдет тебе на пользу, особенно когда… ну, сам знаешь. Когда настанет твой черед. – Она плотно сжимает губы, а я стараюсь удержать тяжелый вздох. Ох уж этот «мой черед». Звучит так, будто мама внезапно бросит практику, а я волшебным образом займу ее место. Как в королевстве, передаст мне скипетр, и я автоматом продолжу мамину работу, а не буду сначала буквально десять лет своей жизни изучать то, к чему у меня душа не лежит.
– Пожалуйста, всего несколько часов в неделю, – умоляюще говорит мама. – А потом работай над своими играми и живи на своей… – Она щурится, вглядываясь в экран, читает, снисходительно улыбается и качает головой: – Жопе мира.
Мира отчаянно хихикает, успешно сводя на нет всю серьезность разговора. Разговора о том, что все это – виртуальные миры, где я пропадаю, – никакая не шутка. Я правда хочу создавать игры. Писать их. Видеть свое имя в титрах. А не становиться очередным доктором Джерико.
– Заодно отец выкроит время на себя, оторвется от бумаг, – продолжает мама. – Он последнее время засиживается допоздна и встает с первыми лучами.
– Ладно, ладно, – ворчу я. – Надави мне на совесть с помощью папы, отличный ход. – Мама выразительно на меня смотрит, а я качаю головой. – Но давай проясним, что есть «несколько часов». И учти, пока нет клиентов, я буду продолжать писать.
Мама кривится и снова теребит бейджик. Значит, откажет.
– Я буду все скидывать на гугл-диск или в дропбокс на том древнем компьютере в регистратуре, – поспешно добавляю я. – Никто в жизни не узнает. Иначе мне придется тайком печатать на телефоне, а ты сама ругаешься, когда я торчу в нем на рабочем месте.
– Дело не в том… пиши свои игры. Просто… Аарон, тот парень так тебе и не заплатил?
Не хочу говорить «нет», но врать тоже не вариант. В самом конце учебного года я сдал ManaPunk пару фрилансовых заказов, но денег до сих пор не получил. Райан тоже. Но Джейсон нас не обманет, я уверен.
– Заплатит, – настаиваю я. – А когда новые игры выпустят, получу еще больше.
Мама какое-то время молча оглядывает меня, затем коротко кивает.
– Ладно, возись со своими играми, пока он покоряет рынок. Просто не хочу, чтобы тобой воспользовались. – Она отводит глаза и смотрит куда-то в коридор. – Мне пора бежать. Удачных полетов по вселенной.
С этим напутствием мама уходит. Я слышу, как ее каблуки громко стучат по паркету и вниз по лестнице. Затем на смену этому звуку приходит другой, мягче. В комнату заглядывает папа. На нем какие-то растянутые треники и футболка, в руке – чашка кофе.
– Привет, доктор, – здоровается он с сонной улыбкой. В отличие от нас всех, у папы сохранился сильный акцент. А мне от него передалась типично палестинская внешность. Мы с ним оба угловатые и покрытые щетиной.
– Не смешно, – ворчу я, но улыбаюсь в ответ.
– Ты… сделаешь мне одолжение? Уступи маме, – просит отец, перешагивая через порог и одновременно отпивая кофе. По пути он ерошит волосы Мире, и та весело смеется. На таком расстоянии я слышу, как от него пахнет едой – кажется,