Но ему мешали. Мужчина в тренче оплетал его руками, как корнями, глаза его мерцали холодным зеленоватым цветом…
Кто-то сильно встряхнул Ларису Георгиевну за плечи, усадил на шкуру. Мыкла все еще танцевал. Разноцветные полоски ткани на его поясе взлетали и опадали, следуя его убыстрявшимся движениям. Внезапно он с силой ударил в бубен и наваждение исчезло. Теперь перед Ларисой Георгиевной стоял все тот же низкорослый крепкий мужчина в великоватых для него свитере и тренировочных штанах. Лариса Георгиевна неловко сидела на полу, одетая в повседневное шерстяное платье, в котором пришла в эту квартиру.
– В царстве мертвых тебе и мальчику дали жизнь, – устало проговорил Мыкла. – Опухоль у тебя была. Теперь ее нет.
– Я видела мужчину в черном тренче.
– Сильно плохой человек, власти хочет.
– То был директор?
– Слабо вижу, волос черный, пальто черный.
– А вот Наталья Сергеевна говорит, директор не виноват.
– Верно.
– Кто тогда?
– Дух человека в черном тренче силен, мой дух слабее. Пася, мы все сделали, проводи гостью.
Стало тихо. Мыкла уселся в своем углу, тихонько раскачиваясь.
Павлик ожидал Ларису Георгиевну в прихожей.
– Кто живет в смежной комнате? – спросила она.
– Я и мать.
– Я видела пожилую женщину. У нее на подбородке родинка. Ваша мама?
– Нет, вам показалось, – покачал головой Павлик. – Я сам иногда побаиваюсь говорить с прадедом, возле него иногда появляются странные призраки. Вот, возьмите, мать наготовила, здесь семга, здесь салат с морошкой. – Павлик вручил Ларисе Георгиевне белые пластиковые пакеты.
– Мыкла точно ваш прадед? Я бы ему лет сорок дала.
– Ему намного больше, никто не знает его возраст.
5.
Не то мелкий дождик, не то просто морось. Все вокруг влажное, стылое. Лоснятся шиферные крыши пятиэтажек, на проводах качаются тяжелые капли. Настя поежилась и шагнула в тупичок, образованный двумя кирпичными домами, чтобы защититься от ветра, хлеставшего по лицу. Да, погода сегодня не радует. Но странное предчувствие заставило Настю оторваться от домашнего задания, одеться теплее и выйти на бесцельную прогулку. Влага заползала за приподнятый воротник куртки, холодные руки (перчатки Настя забыла дома) были мокрые, будто из-под крана.
Настя озиралась, а кого искала – не понимала сама. Иногда она переводила взгляд туда, где за низкими дымчатыми облаками прятались сопки. После визита к Наташе стало намного легче. Но не думать о Петухове Настя не могла. Видимо ему сейчас очень зябко, тревожно и обидно. Он лежит в пещере, окруженный зеленоватой мутью. Где-то капает вода, злобно кричит баклан. Странный мужчина без лица терпеливо сторожит свою жертву. И никуда от него не деться, не спрятаться.
Тяжко хлопнула дверь отделения милиции. На крыльцо резво выскочил помощник мэра, глянул на припаркованную у ворот машину и подал знак водителю. Черная служебная «Волга» рванула к крыльцу.
Мэр