мирные, но только пока их не трогал никто. Но если уж задевали мирных жителей, то будто сила богатыря Славодола в них просыпалась, будто и не мирные люди они, а всё то же племя воинов, которые меч из рук никогда не выпускали. Так и здесь, вроде и не богатырского вида гончар был, и с мечом нельзя сказать чтобы сильно дружил, а только, когда плётка его лицо обожгла, как будто дикий зверь в нём проснулся. Поймал гончар плётку рукой и на себя дёрнул. От этого рывка упал посол на колени и чуть лицом в землю не уткнулся.
Кто знает, чем бы всё кончилось. Может быть, побили бы посольских, а может, и что похуже случилось бы, но на счастье посла к лавке гончара царский гонец примчался. Оттеснил гонец гончара от испуганного посла конём, велел ему посла не обижать, а послу велел в царский дворец побыстрей идти, поскольку его царь принять желает. Посол начал было требовать, чтобы гончара за наглость казнили, мол, он на посла царя Костура напал, но только его никто особо слушать не стал, поскольку если бы не царский гонец, то быть бы послу крепко битым.
На этот раз принял посла царь неласково, на троне сидел грозный, по правую руку от него Иван стоял, по левую – воевода кольчугой блестел. Не стал Агафон много времени тратить, сразу ответ свой послу отдал и велел поскорее из царства убираться, пока он его в кандалы не заковал.
В тот же час посольство домой тронулось.
***
Елене Прекрасной в этот день прогуляться захотелось. Взяла она подружек, сели они на коней и отправились по лесным дорогам покататься, птиц послушать. Всё было бы как всегда, хорошо и спокойно, но повстречали они на беду Костурово посольство, которое как раз домой отправилось. Увидел посол красавицу царевну, которая почти без охраны по лесу ехала, и сразу же глаза у него загорелись.
– Если я такую красоту владыке своему привезу, – подумал он, – то он меня за это щедро наградит.
Как только поравнялось посольство с царевной, подал посол знак, кинулись его слуги на двух воинов, что при царевне были, из седла их выбили, подружек разогнали, а Елену Прекрасную схватили.
Словами не описать, что во дворце началось, когда израненный воин страшную весть принёс. Царь Агафон громы и молнии метал, Костура в порошок стереть грозился, женщины голосили, воины коней седлали, чтобы вдогонку за разбойниками мчаться. Иван же от гнева сам не свой меч волшебный схватил, Златибора позвал, в седло вскочил и, никого не ожидая, один в погоню кинулся.
Волшебный конь будто и не бежит, а по воздуху летит, только деревья мелькают. Так он без устали мчался и ещё до захода солнца посольство Костура настиг. Ехали те по лесной дороге, думали, что от погони скрылись, и над царём Агафоном смеялись.
Увидел Иван царевну свою связанную, совсем голову от ярости потерял и без раздумий на врагов налетел. Как смерч между ними носился, и скоро всех посольских перебил, одного посла в живых оставил. Меч у него из рук выбил, с коня сбросил и сказал:
– Езжай к своему господину и письмо царя Агафона передай. А от меня Костуру скажи, что если он сюда явится,