клеммы, поменяла плюсы на минусы. Тот самый враг, стоявший за спиной моджахедов и подсовывающий им в руки «стингеры», чтобы сбивать наши вертолеты, вдруг оказался «лучшим другом» деидеологизированного чиновника. Что оставалось «афганцу»? На день ВДВ в парке рвать на себе тельняшку, наяривать на гитаре:
Афган, твою мать!
Командир, твою мать!
Кандагар, твою мать!
И Кабул, твою мать!
Опаленная и пропыленная Афганистаном душа живого «атланта» металась между отчаянием ожесточения, безразличием примирения с действительностью и пронзительной памятью о чистых и светлых глазах ушедших в небытие вместе с «Атлантидой» своих друзей. Ведь там, в их глазах, осталась чистота и незамутненность собственных душ тех, кто продолжает жить. Сегодняшний «афганец» вместе с тем чиновником тоже считает, что напрасно его «туда» посылали. Возможно, были какие-то другие ходы политической истории, да недоставало государственной мудрости. Потому мальчики погибли зря?! Ну нет! Как только доходит до этого заключения современный «афганец», восстает в нем весь его прежний дух, подкрепленный молчаливым согласием застывшего строя друзей-«атлантов».
Нельзя же так беспардонно опрокидывать на прошлое свои сегодняшние страсти! Мальчики служили великой стране, присягали на верность любимой Отчизне (любой пафос уместен для характеристики их морального состояния). Страна вручила им мощное современное отечественное оружие, посадила на могучие свои самолеты и отправила в соседнюю страну по просьбе дружественного правительства для оказания ему помощи в борьбе с контрреволюцией. Названа эта акция была выполнением интернационального долга. И сами они были названы «воинами-интернационалистами». Ничего унизительного, тем более презрительного, как это пытаются навязать обществу некоторые «задним умом крепкие» чиновники и политики, не было в их красивом имени.
Не было ничего позорного и в их поведении в чужой стране. Не они разделили афганский народ на враждующие половины, а логика войны заставляет быть для кого-то другом, для кого-то врагом. В афганском слове «шурави», которым были названы эти воины, нет ничего враждебного, подобного слову «янки» или «самураи». Не оккупантом, наемным солдатом-контрактником ступил на афганскую землю советский мальчик. Ей-же-ей, в голове и душе каждого из них светился теплый огонек «интернационального счастья», которое он нес с собой. Разительная социальная и культурная отсталость страны была так наглядна, что без дополнительной «идеологической обработки» наш солдат убеждался в справедливости официальной версии своей благородной интернациональной миссии – помочь революционной партии НДПА совершить рывок, подтянуть Афганистан из средневековья к современности.
Об этом следует говорить, потому что недобросовестные авторы, негативно освещающие присутствие советских войск в Афганистане, распространяют свое отрицательное отношение к политическому руководству СССР, принявшему,