два пируэта, затем встала в следующую четвертую и, взяв больше форса, вчистую скрутила три тура. В глубине души я прыгнула от счастья, что сегодня у меня получается все, так как я задумала, сделав выпад на следующий препарасьон в четвертую позицию андедан, я на секунду засомневалась, стоит ли брать мне сильный форс. Вдруг я свалюсь? Но, быстро отогнав от себя плохие мысли, я рискнула. И случилось чудо! Я сделала целых четыре пируэта! Никогда еще в своей жизни, даже в балетках, у меня не получилось скрутить четыре тура. Поймав себя на мысли, что надо чаще слушать свою интуицию, я повернулась и пошла в шене в левую сторону, а затем красиво отбежала в сторонку.
С левой ноги, конечно, у меня уже не было и трех туров, зато стабильные два пируэта.
– Так… у нас осталось пятнадцать минут до конца урока. Опять ничего не успеем! Аллегро! Встаем на прыжки, первая комбинация все вместе, – крикнула Белен.
Не успеваем? Ничего себе! Да мы за тридцать пять минут успели сделать не только весь урок, но и всю школьную программу за восемь лет. Хорошо, что урок всего час по времени, представляю, что было бы, если б у Белен было больше времени. Мы бы умерли все сразу.
– Четыре соте по первой и по второй позиции, четыре шажмана и три итальянских разножки. Встали! И! – сказал педагог.
Я вновь встала вперед. На этот раз рядом со мной стояла та изящная брюнетка со светло-карими глазами. Наверное, это прима-балерина, подумала я.
Как позже выяснилось, я была права. Эстер, как ее звали, была ведущей балериной театра и готовилась к выходу на пенсию, дотанцовывая этот год.
Закончив комбинацию больших прыжков с па-де-ша и перекидным в первый арабеск, я покосилась на часы, висевшие в середине зала. До конца урока оставалось три минуты. Думаю, сейчас она задаст фуэте или жете антурнан по кругу. Так и произошло.
– Девочки, осталось три минуты, быстренько встаем на фуэте, кто может. Мужики! По кругу жете. Встаем, встаем. Не стесняемся. Вам это нужно на сцене, – сказала Белен.
Сначала я дождалась, когда девочки встанут. На удивление встали всего лишь две, кореянка Пак Юна и Шейла. Прима-балерина не встала. Центр зала был свободен. Девочки встали по разным сторонам от центра. Собравшись с духом, я пошла в центр зала. По ходу обдумывая, с какой ноги начну фуэте. С одной стороны нужно было произвести впечатление, а значит, начинать влево, так как в левую сторону могут вращаться лишь единицы, но я боялась, что не скручу целых тридцать два тура. Дома в Валенсии у меня получалось всего шестнадцать. Тогда как в правую сторону временами могла делать даже двойными.
Дойдя до центра, я подумала, была не была, и, встав в препарасьон четвертой позиции правой ноги, приготовилась. Только музыка заиграла, я сорвалась с места, сделав двойной пируэт, и потом пошла одинарными, считая в уме, сколько делаю. Концертмейстер играл музыку из балета «Корсар» Адольфа Адана. Отсчитав три пируэта, я попробовала взять форса на двойной, затем снова пошла одинарными, после еще трех снова повторила двойной. Возникло ощущение какого-то неудобства под ногой. Наверное, попала на скотч линолеума.