король» был кумиром. И для Лушки тоже. За этот год он привык к этой жизни, и почти забыл, что был когда-то принцем.
Он поднялся, одернул расстегнутый тулупчик и, глядя на Гирема восторженным глазами, с готовностью подбежал. Он еще никогда не смотрел на меня так, как сейчас на мужчину рядом со мной. И это неожиданно больно царапнуло сердце.
– Тебе мать что велела? – нахмурился он, все так же продолжая обнимать меня. Лушка опустил голову и засопел. – Живо домой! И чтоб слушал мать, понял?
– Понял, – вздохнул Лушка и послушно поплелся домой. Без возражений. А Гирем тихо рассмеялся. – Пацану нужна мужская рука, Елянка. Бедовый он у тебя растет. Мелкий, а гордости, как у принца. Не справишься одна.
– Справлюсь. – Его слова про принца помогли мне собраться силами, отлепиться от него и сделать шаг назад. – Спасибо за помощь, – неловко улыбнулась я.
Одной было одиноко. И холодно. Хотелось обратно в его объятия.
Я закуталась в шаль и, качнувшись всем телом, шагнула в сторону дома. Первый шаг всегда самый трудный. Я-то помню…
– Еляна! – окрик Гирема заставил меня остановиться и обернуться. – Если тебе нужна будет помощь, – он не договорил. Но мы оба все поняли. Я кивнула. Он улыбнулся, – я буду ждать. Помни.
– Я буду помнить, – выдохнула я тихо, глядя, как Гирем, покачиваясь от хмеля, шел по площади. – Буду помнить, – прикусила губу. Подняла глаза к небу, чтобы не расплакаться. Я должна быть сильной.
Когда я вернулась, Лушка уже был дома. Сидел за столом и жевал пирог.
– Мам, – улыбнулся он, увидев меня. – я и тебе тоже принес. Вот этот я стащил у какого-то хлыща. А вот этот у дядьки Жерена! И он даже не заметил!
Я вздохнула, села с ним рядом и откусила кусок от ворованного пирога. Как же все изменилось. Если бы свадьбы Селесы случилась в прошлом году, все было бы иначе. А сейчас…
Наша прошлая жизнь во дворце казалась ненастоящей. Как будто бы это был сон. Очень длинный, сон, который развеялся, как дым, стоило только проснуться. Лушка тогда был слишком мал. А я была не совсем я.
За год мы привыкли к новой жизни. И она была неплохая. Мы больше не голодали. Не мерзли. Мы были вполне довольны. Несложная, денежная работа. Налаженный быт. У Лушки свои друзья. У меня Селеса, Жерен, Нюнь… И у меня мог бы быть Гирем.
Еще несколько дней назад мечты Селесы о добрососедстве казались мне смешными. Но сейчас что-то изменилось. Я вдруг подумала, что это и правда было бы хорошо. И так захотелось сдаться… смириться… остановиться и никуда не ходить.
Я как будто бы снова оказалась перед открывшимся провалом, ведущим в темные коридоры замка. Только теперь за мной не гнались убийцы, на кону больше не стояли наши с принцем жизни. У меня было время подумать. И, самое главное, я знала, что впереди будет трудно. Так трудно, что я сто раз пожалею, что сделала этот шаг.
Я закрыла глаза. Желудок скручивало от страха. Очевидно, наша нынешняя жизнь не такая плохая, чтобы так легко от нее отказываться. «Очевидно – самое опасное слово!» – всплыли в голове слова