ладно-ладно, Бро, – вступает Карп. – Он пошутил просто.
– Да, – насмешливо говорит Кутеп. – Пошутил. Ты пошутил и я пошутил. Чё такого, сынок? А уважение я имею, не сомневайся. Могу тебя уважить. Раз пять или скока захочешь.
Его кренделя опять смеются. Он – тоже, а глаза остаются серьёзными. Глаза у него злые, недобрые.
– Ну, пошутил, значит пошутил, – киваю я. – Молодец, папаша. Пошли, Карп, перетрём, а потом вернёшься к своему клоуну, будешь дальше шутки слушать.
Смех обрывается.
– А ты в натуре дерзкий, – меняется в лице боров. – Слушай сюда, детка. Я Гасан Бакинский, для друзей Кутеп. Ты брата моего знаешь. Джемала. Джемо Бакинского. Знаешь?
– Знал, – спокойно отвечаю я.
– Знал, – повторяет он за мной. – Знал. А где он сейчас?
– Понятия не имею, – пожимаю я плечами. – Но среди живых его точно нет.
– Среди живых его нет, – опять повторяет он. – И кто его мочканул? Ты?
– Нет.
– Цвет?
– Сам у него спроси, – хмыкаю я.
– Спрошу, – соглашается Кутеп. – Спрошу, когда доберусь. А сейчас я с тебя спрашиваю.
– Э, э, Гасан, это чё за базар пошёл? – вступает Карп, сообразив, к чему дело идёт.
Его пацаны тоже встают с мест. Повисает напряжение.
– Базар, какой надо пошёл, – отвечает толстяк, – не суетись, Карп. Ты вор правильный, сам видишь, что беспредельщики творят. Не бойся, тебе ничего не предъявят, ты по понятиям живёшь.
При этих словах Кутеп вытаскивает из-за пояса волыну и направляет на меня.
– Ты думал, можешь делать, что хочешь? Думал можешь воров стрелять? Что ты думал вообще, а? Мне пох*ю, что ты думал. Потому что больше уже ничего думать не будешь.
Пот на его щеках выделяется обильнее, он выпрямляет и напрягает руку, а толстый волосатый палец ложится на спусковой крючок.
6. Время косячить и время отвечать
Палец ложится на спуск и не просто ложится, а давит, заставляя крючок, сдвинуться. И он, разумеется, сдвигается, приводя в движение спусковую тягу и запуская в действие весь ударно-спусковой механизм. Происходит молниеносная череда взаимодействий мелких деталей, в результате чего ударник бьёт по капсюлю, заставляя воспламениться порох, забитый в гильзу патрона.
Бах! И пуля, закрутившись в стволе, вылетает на волю. Впрочем, физические законы она преодолеть не в состоянии и поэтому летит не туда, куда ей заблагорассудится, а туда, куда её пошлёт стрелок, с поправкой на ветер и прочие негативные факторы.
В этот раз всё происходит точно так же. Кутеп своим волосатым пальцем-колбаской жмёт на спуск, и из ствола вылетает пуля, правда, летит она не в мой лоб, а в потолок «Кавказской кухни».
Происходит это потому, что Алик совершенно не зря получает свою высокую зарплату и Виктор тоже не зря. Они действуют быстро, в любом случае, быстрее этого Гасана Абдурахмана ибн Хоттаба. Впрочем, никакой этот Гасан не Хоттабыч, а обычный блатной мститель.
Алик, срываясь с места, подскакивает к этой туше и бьёт по руке