и противно же смотреть в свои расширенные зрачки, на растёкшуюся тушь, бледность от алкоголя и тональника. Вот как ты будешь выглядеть, если пойдешь работать на дорогу. Маша стирает кремом для лица и ватным диском остатки косметики, надевает ночнушку и ложится в постель, ловить пьяные вертолёты и пятна светомузыки, отразившиеся на сетчатке. А в ушах нестерпимый гул, который медленно перерастает в привычный шум, Маша засыпает.
4.
Маше снится, как большая птица кружит над ней, лежащей в душистых травах, на усыпанной цветами полянке. Птица громко и тревожно кричит. Это коршун, а коршун кричит перед дождём. Маша чувствует счастье. Она мысленно уже готова к дождю. Она прислушивается к звуку, издаваемому птицей: Василий, Василий, Лёньку убивают!
Мозг наконец проснулся. Мать кричит на отчима, что брата убивают у перед домом. Маша обнаруживает себя на кухне, дядя Вася шарит в темноте в поисках очков, но не находит их. Под нестерпимый материнский крик, все выскочили на крыльцо.
Мать орёт, стоя на крыльце, босая, в старой просвечивающей от стирок ночнушке, не в силах бежать к дерущимся. Так и стоит вцепившись в крашеную сеночную дверь.
Отчим в трусах, босиком, не найдя очки, на ощупь бежит по доскам, на ходу выговаривая, кто он. Уважаемый человек в районе, все знают дядю Васю.
Маша прыгнула зачем-то в сапоги отчима, где были тапочки, она не думала. Прижимая широкую ночнушку побежала к воротам. Одной доски в заборе, рядом с воротами не хватало. Какой-то бугай из Огнёвских, шел с доской на брата. Парня держат двое и бьют размеренно, по очереди, в живот и грудь. Лёнька орет. Бугай с доской не может вклиниться в потасовку, но ждет момента. Маша выскочила из ворот, не узнаёт ни одного парня, но пытается улыбаться и бодро заговаривает зубы. Она знает, что у неё обаятельная улыбка, она покоряла сердца, но на парней не действуют чары её стройного тела и веселого разговора. Парни только свистят, смеются и говорят, что пожалеют Машу на похоронах Лёньки.
Бугай рычит, поворачиваясь к брату:
– Прощайся с роднёй. – заносит доску над головой, блестят гвозди.
Отчим подходит ближе, здоровается, извиняется, когда спрашивает, кто перед ним:
– Я очки не нашёл, когда вышел, простите парни, не узнаю.
Бугай опускает доску, скалится на дядю Васю:
– Дед, что надо, иди спать!
Парни не слушают, по очереди всаживают кулаки в Лёнькин живот.
Мать смогла дойти до ворот, но видя, что сына избивают, визжит, умоляет отпустить, задыхается страшно, словно вот-вот умрет. Вот это её страшное дыхание что-то ломает в ходе драки.
Лёньку небрежно пихают в объятья отчима, ржут и уходят.
Бугай бросает под ноги Маше доску, чмокает воздух около её лица.
По улице несется хохот и пьяный ор, парни стыдят брата на всё спящее село. Собаки за заборами истерично лают, разбуженные шумом.
Мать отлепляется от забора, помогает отчиму завести Лёньку в дом. А Лёнька орёт на родителей, оскорбляет, но даёт себя завести.
Маша