кто мог наблюдать эту сцену, отлично все понимали. Законопослушные финики, которые вызывают полицию вообще по любому поводу, на этот раз почему-то сплоховали.
Казалось бы, пронесло – надо Богу сказать спасибо и сделать выводы. Но Никита продолжал искушать судьбу. Следующую попытку он сделал в Голландии. Почему в Голландии? Да, черт его знает! Просто, он никогда там не бывал. В Германию или в ту же Финляндию мотался не раз, а в Голландию – не приходилось, но был наслышан.
И вот Никита Фомин в Амстердаме. Тихая, зеленая вода каналов, район “красных фонарей”, запах марихуаны в каждом кафе и список легких наркотиков в меню, очаровательные спокойные люди. Никита сподобился съездить на экскурсию за город. Снова каналы, ветряные мельницы, старые сыроварни… В этом дружелюбном, немного сонном краю хотелось жить, некоторое время. Разве от голландских людей можно было ждать подвоха?
Владелец первой же частной галереи, в которую Никита Фомин обратился, с энтузиазмом изъявил готовность с ним работать. Свои холсты Никита сдал галерейщику на хранение, причем мысль о том, что их могут украсть, попросту не возникла. Старый, пергаментный дедок-галерейщик уважительно так поговорил с ним как с равным, мол, между нами, искусствоведами… Говорили на английском, которым Никита владел неосновательно, до такой степени, что не мог даже уяснить, насколько плохо с этим делом у коллеги-искусствоведа, чувствовалось лишь, что с произношением у старикана явные проблемы. Впрочем, они вполне поладили и даже заключили контракт, согласно которому голландский коллекционер обязывался за небольшой процент подготовить Никитины холсты к ближайшему аукциону.
Когда неделю спустя, перед самым Рождеством, Фомин позвонил этому старому дусту, узнать, как, мол, дела, галерейщик совершенно будничным тоном попросил его при случае зайти, надо, вроде, что-то там уточнить. Ничего не подозревая, Никита зашел и был церемонно представлен очаровательной молодой паре. Двое, аккуратный молодой человек и симпатичная шатенка в круглых очках, оказались офицерами Интерпола, и совсем скоро, ведь в Амстердаме все близко, Никита Фомин стал узником удивительной голландской тюрьмы.
Глава третьяю На свободу с чистой совестью
Денег на адвоката у Фомина нет. Адвоката ему предоставили власти. Надежды на такого защитника – нуль целых, нуль десятых. Его зовут Патрик, хорошее имя для домашнего любимца. К слову, Патрик и впрямь вылитый пудель – шапка длинных кудрявых волос, на щеках кудрявые баки, маленькие скучающие глазки. Адвокат отрабатывает номер, а куда ж ты денешься?
– Он говорит, что ничем не сможет тебе помочь, если ты будешь упрямиться. Патрик советует тебе признать очевидное, и тогда он сделает все возможное, – переводит Феликс.
Феликс Люхтер – переводчик, эмигрировал из СССР и счастлив, что удалось зацепиться в Голландии. У него есть вид на жительство, он солидный, благополучный человек. Хотя по виду его не скажешь, что он в шоколаде – какой-то