В опасной игре поневоле. Максим Кустодиев

серьезно сказал Фомин.

      – Не издевайся, Никита. Ты же не можешь оставить меня в таком виде?

      – И не собираюсь.

      – А что же ты задумал? – забеспокоился Александр Вазгенович. – Ты же сказал, что не будешь меня бить?

      – Не буду, – пообещал Никита.

      Он осмотрел дело своих рук, подергал ленту в разных местах и, похоже, остался удовлетворен. В качестве последнего штриха широкой полосой скотча он залепил рот Александра Вазгеновича.

      – Я не буду тебя бить, – повторил Фомин. – Я буду тебя пытать. Или, может, сразу скажешь, где мои деньги?

      Глава пятая. Другой Гербалайф?

125 февраля 2000 года, суббота

      Иванов предупредил заранее, что в субботу, к двум часам дня, к тому времени, когда у Серовой было назначено, он не поспеет. Планы, однако, изменились, и он задержался всего-то на двадцать минут. Но, приоткрыв дверь прокуренного кабинета Серовой, Игорь Евгеньевич понял, что обсуждение уже идет полным ходом. Кроме самой Валентины Николаевны и двух ее сотрудников – Лукича-Пахомова и Николая Максимова, присутствовал еще один незнакомый мужчина с тонким, немного надменным лицом. Выглядел он подтянутым и моложавым, но именно не молодым, а хорошо сохранившимся, даже, пожалуй, засушенным. Сухарь, мысленно окрестил его Иванов, отметив идеально сидевший на незнакомце пиджак и дорогой итальянский галстук. Иванов посчитал неудобным при постороннем целоваться с Серовой и, сдержанно поздоровавшись со всеми, сел поближе к окну.