переднее стекло и открыл изнутри дверцу, вытащив парня из автомобиля и опустив его на асфальтированную трассу, фары горели красным.
Тристан швырнул меня на дорогу как обсосанного щенка и я сел на колени.
Люций замахнулся на парня мечом в порыве снести ему голову. У меня была доля секунды чтобы выкрикнуть:
– Если убьешь его случится что-нибудь плохое с Надеждой!
Я не угрожал ему это просто что-то вроде – я не хочу чтобы ты делал это.
Я с силой зажмурился, но голова педика ещё не отлетела со свистом от тела.
Потом мое сердце забилось сильнее, Люций приближался ко мне. Может нужно было сказать, что случится что-то плохое с Тристаном? Хотя это бы не сработало, и больная деменцией бабка померла бы в аварийном доме, так и не сумев выйти на улицу.
Я почувствовал острие меча у своего горла и сглотнул. Этот меч такой же древний, как и первый. Когда-то очень давно третий обмолвился, что Люций был королем, но для меня он был богом.
– Тогда сделай это сам.
Не открывая глаз я ответил честно:
– Я не могу. То есть я могу… но не его… у него больная мать. Так мы заберем обоих вместо одного, а мы договаривались на одного…
Не очень убедительно мне кажется…
– Мне напомнить тебе кто мы? Или кто ты?
Первый возвышался надо мною, острие его меча прошло в меня на пару сантиметров, от боли я распахнул глаза.
В отражении стали я увидел не себя – я увидел монстра. Он прав. Я и есть монстр, который два века питался людьми и особо не парился. В родовом доме у меня даже был приспособленный для этого подвал – на одном матрасе спало двадцать человек. Я спускался вниз и брал столько еды сколько мне нужно. Оставляя еще живого человека без конечностей, обмотанного бинтами, чтобы сразу не помер. Остальные пленники разбегались по углам и сходили с ума со страху. Это не были плохие люди – просто бедняки, которых никто не хватится. Мне захотелось чтобы Люций отсек мне голову своим долбанным мечом и лишил обжигающих как огонь воспоминаний. Немедленно.
– Давай, или ты сыкло.
Тристан стоял за первым убрав руки за спину и тихо наблюдал, моя голова все еще не улетела глубоко в лес.
– Так сыкло ты или нет?
С мечем в глотке я перешел на крик. Неужели он сделает это только если я скажу, что его Надежда шлюха? Проблема в том, что это было не так и я уважал ее. И ей нелегко пришлось, когда она потеряла ребенка, он умер от рака. Тогда ей было чуть больше сорока. Она была все также красива и ее глаза все так же ярко блестели синим, а в волосах не было седины. И тогда на мосту, когда она хотела спрыгнуть вниз в реку, Люций оттолкнул ее от обрыва. Она подумала, что ее спас ангел, но тогда ее спас демон.
Меч также внезапно вылез из меня как и залез и я впился глазами в первого, все так же не поднимаясь с колен.
– Если не придешь завтра на работу, то случится что-то очень плохое с твоей блондинкой.
Первый развернулся