существование будет пронизано гармонией.
Да, это был бы идеальный брак. Но ведь она не собиралась выходить замуж. Билли хмурилась и нервно притопывала ногой. Этот вопрос был сложнее всего, и она не хотела ошибиться.
К тому же она не хотела ранить чувства Сирила. Если он вышел из своей ледяной тюрьмы и робко протягивал руки за ее помощью, ее интересом, ее любовью… какой трагедией для него станет отказ! Образ и Сирила с протянутой рукой, и ее самой, гордо и холодно смотрящей на него, стал для Билли последней соломинкой. Она внезапно решила, что Сирил ее интересует. Немножко. И что мог бы заинтересовать сильнее. При этой мысли Билли залилась краской – в своих мечтах она уже была так хороша, как представлялось Сирилу.
Билли очень изменилась, из легкомысленной девочки превратившись вдруг в заботливую женщину, но она встретила это превращение решительно и бесстрашно. Если ей суждено стать женой Сирила, она должна к этому подготовиться. Стремясь приблизиться к этому высокому идеалу, она последовала за Мари в кухню, как только маленькая учительница собралась приготовить один из десертов, которые так любила вся семья.
– Я только посмотрю, если ты не возражаешь, – объявила Билли.
– Конечно не возражаю, – улыбнулась Мари. – Но я думала, ты не хочешь готовить пудинги.
– Нет, – радостно призналась Билли.
– Тогда откуда это… желание?
– Я просто подумала, что неплохо было бы научиться готовить. Ты же знаешь, как Сирил… как все братья Хеншоу любят все, что ты делаешь.
Яйцо выскочило из рук Мари и плюхнулось на полку. Билли радостно рассмеялась. Она вовсе не хотела говорить так откровенно. Одно дело – пытаться стать Сирилу достойной женой, а другое – демонстрировать эти попытки всему миру.
Пудинг был приготовлен, но Мари оказалась очень нервной учительницей.
Руки у нее дрожали, и несколько раз она ошибалась в самых важных местах. Билли со смехом говорила, что это, должно быть, страх сцены, и что все дело в появлении зрителя. Мари быстро и бурно соглашалась.
Следующие несколько дней Билли была так увлечена домашним хозяйством, что даже не замечала, как редко она видится с Сирилом.
Потом она вдруг это осознала и задала себе вопрос о причинах такого поведения.
Сирил бывал в доме так же часто, как и раньше, но теперь она робела при нем и предоставляла Мари или тете Ханне вести разговор при его визитах. Она поняла, что особенно радуется появлению Уильяма или даже Бертрама, если они прерывали ее тет-а-тет с Сирилом.
Билли встревожилась. Она сказала себе, что в ее робости нет ничего странного, раз уж ее взгляды на любовь и брак претерпели такие внезапные изменения, но что эту робость следует преодолеть. Если она станет женой Сирила, ей должно нравиться проводить с ним время, и ей, конечно, это нравилось, потому что она наслаждалась его обществом уже много недель. Но теперь она решительно велела себе изучить Сирила.
И тут Билли ждало страшное и странное открытие: далеко не все черты Сирила ей