этой позе, – говорю, а у самого дыхание сбивается. Ещё не начали, а уже аритмия. Вхожу в неё плавно – всегда так: размер не маленький. Не то, чтобы горжусь, так, констатирую. Пизжу. Конечно, горжусь.
Лялька глушит стон в спинке дивана, когда начинаю двигаться. Сначала медленно, постепенно наращивая темп. Натягиваю на себя, смотрю, как принимает. Глубже и глубже, почти по самые яйца. Ускоряюсь, и она уже не сдерживается: стонет тихо, но постоянно. Кончает быстро, внутри сжимает так, словно сломать хочет. Перед глазами искры, спускаю в неё, выхожу и падаю на диван. Коротко, ярко – в первый раз у нас всегда так. Лялька сползает с дивана, прикладывает к промежности халат и садится рядом.
– Кот точно не проснётся? – спрашиваю, пока рука тянется к виску, убрать прилипшие волосы за ухо.
– Он до утра спит так крепко, что можно команду футболистов с тренировкой через спальню провести. – Она трётся о ладонь. Не пантера сейчас – ласковая кошечка. – Сходим завтра на море? С начала лета там не были.
– На наш пляж?
– Угу. – Её голова опускается на моё плечо. Пальцы с длинным красным маникюром блуждают по животу, путаются в полоске волос. Спускаются ниже, накрывают вялый член. Искры в зелёных глазах, на губах – блядская улыбка. – Продолжим?..
Нашим пляжем зовём маленькую бухту, куда доплыть можно только на катере. Тут я Ляльку и встретил шесть лет назад. Карэн, пилот из местных, решил показать «москалям» настоящее море. Как будто мы его не видели. Девчонки, конечно, уговорили нас со стюардами поехать. Понятное дело, с Карэном в уединённое место ехать никто не хотел. Пляж оказался занят: там загорали две девушки. Ляльку я заметил сразу. На подругу даже не взглянул. Высокая, загорелая, сиськи отпад – без верха загорала. Заметила нас на катере и даже не попыталась прикрыться. Села, приставила руку козырьком.
– Девушки, можно к вам присоединиться? – крикнул, перегнувшись через борт. Она сказала «да». Мы причалили, в воду спрыгнул первым и к ней, как магнит к магниту. Высокая, метр восемьдесят, не меньше. Хищная. Волосы чёрными змеями по спине, глаза зеленющие, пронзительные. И губы пухлые, но не накаченные хуйнёй всякой. Свои.
– Марат, – представился, улыбаясь во все тридцать два.
– Алёна, – ответила она. Голос низкий, с легкой хрипотцой. Настоящая женщина-вамп. Обычно я избегал таких: мороки много, характер сильный, не сломать, только нервы потратишь. А тут… пропал. Закрутилось быстро, уже вечером, после ресторана, она на мне прыгала, трахала так, словно душу хотела вытащить. Может, тогда и вытащила. Иначе как это объяснить? Дома Агата и Каринка, нежные, родные, любимые. Здесь – огонь-пожар, неси огнетушитель. О жене и дочке сказал сразу, чтобы не думала – в Москву увезу. Впрочем, не рвалась и не рвётся. Говорит: и так хорошо. Может, ебётся с кем-то ещё, пока меня нет. С её темпераментом не удивлюсь. Ревновать не ревную – у нас свободные отношения. Идеальная женщина. А вот женой была бы хуёвой. Хозяйка из Ляльки так себе. Готовить толком не готовит, даже когда я прилетаю, хотя знает, всегда предупреждаю. На уборке особенно не заморачивается.