я проскальзываю внутрь, то вижу, что Симона еще не сняла свой купальник, отвлекшись на серую кошку, которая трется об ее ноги. Девушка присела, чтобы почесать ее за ушком.
Когда Симона снова встает, я обхватываю ее одной рукой за талию, а другой – закрываю ей рот.
Девушка пытается закричать мне в ладонь, но звук едва различим. Кошка убегает, чтобы спрятаться в шкаф.
Я чувствую, как мокрый купальник пропитывает мою рубашку. Сердце Симоны бешено бьется о мое предплечье.
– Это я, – рычу я ей на ухо. – Не кричи.
Осторожно я отпускаю девушку. Она разворачивается под моей рукой и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Что ты здесь делаешь? – шепчет Симона. – Если кто-нибудь тебя услышит…
– Меня не услышат. Если ты не будешь шуметь.
– Ты с ума сошел? Как ты меня нашел?
– Ты сама сказала мне, где живешь.
– Но почему ты пришел?
– Я должен был снова тебя увидеть.
Мы все еще крепко прижимаемся друг к другу, и я чувствую, как трепещет ее сердце, словно дикая птаха.
Если раньше лицо Симоны казалось мне прекрасным, то это не сравнится с тем, каким я вижу его теперь, всего в паре дюймов от себя. Я чувствую запах хлорки на коже девушки, а под ним тот сладкий запах сандалового дерева, что ощутил тогда в машине.
Мне хочется всунуть свой язык в ее приоткрытый рот.
Черт возьми, за этим я и пришел – не так ли?
Я обхватываю ее лицо и целую так, как должен был поцеловать еще в машине. Я целую ее, как свою пленницу, свою невольницу. Я с силой проталкиваю свой язык к ней в рот, смакуя ее сладость. Я прикусываю ее губы и всасываю их с жадностью, пока они не опухают, пульсируя.
На секунду Симона замирает в моих руках от шока и, возможно, от ужаса. Но затем она тает словно шоколад, растворяясь во мне, позволяя своим рукам обхватить меня за шею. Ее пальцы запутываются в моих волосах.
Я подхватываю девушку и бросаю ее на кровать – детскую и девичью, покрытую бледно-розовым балдахином и заваленную пышными подушками. Я скидываю их на пол, чтобы освободить место для худенького тела Симоны и моей массивной фигуры. Пружины скрипят под моим весом, когда я нависаю над девушкой.
– Подожди! – выдыхает Симона. – Скажи мне теперь свое имя.
– Данте, – отвечаю я.
– Это твое настоящее имя?
– Да.
– Ты не лжешь?
Я смотрю в ее глаза, отливающие янтарем в этом свете, и говорю:
– Я никогда тебе не солгу.
Целую девушку еще крепче, прижимаясь к ней всем телом. Я полностью одет, а она практически обнажена.
Я прижимаю губы к ее соскам, впиваясь в них сквозь купальную ткань, как и представлял. Я чувствую вкус хлорной воды и ощущаю, как твердеет сосок под моими ласками.
Затем я стягиваю верх купальника, обнажая большую естественную грудь. Я прижимаю свои теплые губы к ее маленькому холодному соску. Девушка вскрикивает так громко, что я вновь закрываю ей рот ладонью. Я впиваюсь в сосок, затем легко ласкаю его