возьмём Вышгород, а судить да рядить после будем.
При этом Борис Жидиславич взглядом дал понять Святославу, что он сам готов уступить ему Вышгород.
Договорились князья с утра идти на приступ.
Договориться-то договорились, но никто особенно в сечу не рвался. Может, оттого все последующие штурмы закончились неудачами…
На исходе был октябрь.
Неожиданно с запада к Вышгороду подошла рать волынского князя Ярослава Изяславича, родного брата недавно умершего Мстислава Изяславича, столь любимого киевлянами. Князья, обступившие Вышгород, забеспокоились. Не на выручку ли к Мстиславу Ростиславичу пришёл волынский князь?
Но оказалось, что Ярослав Изяславич пришёл искать себе старшинства, желая сесть на киевском столе.
Борис Жидиславич и Святослав Всеволодович не захотели уступать Киев волынскому князю.
Тогда Ярослав Изяславич отправился к Рюрику в Белгород, явно собираясь воевать за Киев с Михаилом Юрьевичем. Чёрные клобуки тоже поднялись и ушли к Ярославу Изяславичу, желая служить ему.
Князья, стоявшие под Вышгородом, теперь больше спорили на военных советах, нежели воевали с Мстиславом Ростиславичем. Борис Жидиславич чуть ли не на коленях умолял союзников продолжить решительные штурмы, чтобы до первого снега овладеть Вышгородом. Но напрасны были все его усилия. Турово-пинские князья пришли было осаждать Вышгород, но через несколько дней ушли обратно в свои города, сославшись на бескормицу и близкие холода.
Осаждающие и впрямь последние сухари доедали, варили мёрзлую репу, добытую на огородах. Коням давали прошлогоднюю солому, снятую с крестьянских изб.
Наступил ноябрь.
Зароптали ростовцы и суздальцы, требуя возвращения домой, покуда Днепр не сковало льдом. Борис Жидиславич увещевал своих ратников как мог. Убедил-таки сделать последний, решительный приступ.
Но опять заупрямились Ольговичи.
– Плохо затевать, когда нечего жевать, – напрямик заявил Борису Жидиславичу Ярослав Всеволодович.
Олег и Игорь согласились с ним.
Борис Жидиславич переговорил с глазу на глаз со Святославом Всеволодовичем. Неизвестно, чего наобещал воевода черниговскому князю, только Святослав согласился повести черниговцев на штурм Вышгорода.
– Чем же прельстил тебя, брат, этот мерин толстозадый? – вопрошал Ярослав у Святослава. – Какого елея[53] в уши тебе налил?
Игорь и Олег тоже с недоумением взирали на старшего двоюродного брата, который пригласил их всех в свою избу и завёл речь о том, что Вышгород нужно непременно взять сегодня или завтра.
– Борис Жидиславич согласился уступить Вышгород нам, Ольговичам, а себе готов взять восемьсот гривен отступного и пленного Мстислава, – сказал Святослав Всеволодович. – Разве не стоит овчинка выделки, а? Ты сядешь князем в Вышгороде. – Святослав ткнул пальцем в грудь Ярославу. – Со временем Овруч и Белгород к рукам приберём, тогда и вам княжеские столы найдутся на этой стороне Днепра. – Святослав повернулся