уже пьянка. А мы здесь собрались в полном составе экипажа, чтобы провести послеполётный разбор, подвести некоторые итоги. Есть командир, второй пилот. И что особенно приятно, с нами настоящая стюардесса! Для меня это большая честь – видеть здесь вас почти на краю ойкумены. Вот я ей предлагаю переехать ко мне. Посмотри: холодильник «Атлант», туалет тёплый, электрическая плита, душ, баня, даже отдельный, персональный самолёт.
– Да уж больно далеко до работы ехать, у нас на дорогу ушло полдня.
– Буду возить на самолёте, – пошутил Савин.
– Ну, если ещё построишь здесь Большой театр, – улыбнулась Ксения.
– Большой здесь не нужен, и даже Малый, – отрезал Савин. – А вот театр одного актера – извольте! А если серьёзно, то я хочу построить церковь в честь Ильи-пророка…
Неожиданно Ксения захлопала в ладоши:
– Серёжа! Ты обещал, что, когда приеду, ты споешь песню.
– А это мы могём, – засмеялся Савин. – Только кочевник, степь и небо я не потяну. – Он достал из шкафа гармонь, попробовал что-то и, глядя Ксении прямо в глаза, запел:
Из-за вас, моя черешня,
Ссорюсь я с приятелем.
До чего же климат здешний
На любовь влиятелен…
– Нет, нет, куплеты Курочкина мы споём потом. Ты обещал спеть про бабочку!
– Про бабочку? Хорошо! Песня на слова Константина Скворцова!
На горячем ветру,
У земли на краю
Села бабочка вдруг
На ладонь, на мою…
И сидит, не дыша,
Мир собой заслоня, —
Это чья-то душа
Отыскала меня.
Торопись, мотылёк!
Скоро дождь, скоро снег.
Этот тёплый денёк —
Твой единственный век.
Не вершится ничто
На миру просто так.
Это, видно, Господь
Посылает мне знак…
…Вот и падает снег
На поля, не спеша…
Пусть недолог наш век,
Но бессмертна душа…
Полетать нам не довелось. К утру пошел снег, тихий, пушистый, точно кто-то невидимый решил укрыть уже готовую к зиме землю и начал теребить из нависших над тайгой облаков невесомый пух. Савин все же уговорил нас сходить к нему в баню, все у него было сделано добротно, из осиновых досок, с полотенцами, фетровыми шляпами и шапками, махровыми халатами и даже белыми гостиничными тапочками. И конечно же, с заготовленными впрок березовыми вениками. Сидели, говорили, даже пытались петь и смотрели на падающий снег. Затем снова шли в парную, он от души хлестал нас вениками и вновь пили квас из заготовленного ещё летом березового сока. А Ксению Савин угощал брусничным соком, и она улыбаясь говорила, что ещё никогда не пила такого вкусного и сладкого кваса. А на другой день ранним утром по скользкой и заснеженной дороге мы с ней тронулись в обратный путь.
Через неделю, вернувшись в Москву, из сообщений по телевизору я узнал, что в Тутуре разбился самодельный самолёт. Оба пилота погибли.