шкатулке, заполненной брошками, булавками, прочей бижутерией и всякими бумажками. Самокритично хмыкнув, утомлённый следователь поставил ларчик на трельяж и раскрыл рот, чтобы с хлыстовским садомазохизмом объявить провальный следственный акт завершённым.
…И в сей переломный миг, нежданно-негаданно, шестое чувство из спуда подсознания пришпорило его своеобразным сторожевым флажком памяти в телесную мякоть коры полушарий головного мозга. Под возобновившиеся проклятия Колотовкиной, Алексей, повторно схватив шкатулку, махом вывалил из неё ворох содержимого на стол. Он заново принялся перебирать бумажные листочки. Предпоследняя из них оказалась той, о которой ему и сигнализировал «внутренний голос».
Это была квитанция из мастерской дома быта «Алмаз». Согласно ей в июне Колотовкина сдала в ремонт часы. Вроде бы, пустяк. Кто из нас не сдавал часы в починку? Так-то оно так. Да только марка хронометра оказалась уж больно интригующей: часы «Командирские». Не пристало женщине пользоваться таковыми.
– Скажите, пожалуйста, – обратился следователь к хозяйке дома, – что это за квитанция.
Колотовкина непонимающе прекратив стенания, ненавидяще взглянула на него, взяла квиточек, прочла, недоумённо фыркнула и будто выплюнула в направлении изощрявшегося в любопытстве субъекта:
– Чё ещё-то надо? Ну, сдала часы в починку. Или прокуроры теперь и за это садят?
– Часы ваши?
– Вам-то какая разница?
– Повторяю вопрос: часы ваши?
– Часы, часы… Допустим, Аркадия часы. И чо?!
– Я изымаю квитанцию, – во всеуслышание объявил Подлужный.
Едва Алексей, Юлия и Александра разместились в «Волге», Подлужный напористо распорядился в адрес водителя: «Толя! Гони на всех парах в дом быта «Алмаз».
Секундная стрелка недавно отремонтированных часов «Командирские», только-только «отправилась в дальний путь», а «реактивный» Подлужный уже произвёл их выемку у часовых дел мастера. А ещё через четверть часа они очутились на столе у Двигубского.
– Оля-ля! – торжествующе провозгласил следователь, врываясь к опешившему шефу. – Яков Иосифович! Пред вами дембельский аккорд – теперь уж на сто процентов бывшего – сержанта милиции Волового. Огласите-ка, пожалуйста, гравировочку на обороте.
– Гравировочку… На обороте…, – растерянно помял пальцами мясистый кончик носа тот, свободной рукой переворачивая вещественное доказательство. И вслух прочитал надпись на крышке часов: «Дембель 1975 – 1977».
8
Всё-таки прокурорских работников к отчаянным бестиям не отнесёшь. Если и не трусоваты они, то уж перестраховщики – однозначно. Ничего не попишешь: работа такая.
Вот и Алексей, отправляясь на нелегальное свидание, не обзавёлся традиционным подношением для дамы в виде роскошного букета орхидей «Пурпурная луна» (чересчур заметные; выдают) и шикарного французского шампанского Veuve Clicquot Ponsardin83 (где ж его