грубо её перебил:
– Нельзя терпеть, интоксикация организма начнётся, только хуже будет.
Но хуже, кажется, было уже некуда…
Наконец, открылась дверь, и из ванной вышел мокрый Гриша, обмотанный полотенцем.
– Идём, – потащил меня за руку Матвей.
Я вытолкала его наружу и закрылась. Не хватало ещё, чтобы он был свидетелем моего позора. Но я и правда перетерпела. У меня всё куда-то очень глубоко провалилась и началась жуткая икота и адская головная боль.
Через несколько минут, он начал долбиться в дверь:
– Катюш, сломаю дверь, открой…
Я вытерла слёзы и открыла дверь.
Он внимательно на меня посмотрел и выдал:
– Надо опохмелиться.
Меня затошнило ещё сильнее, но безрезультатно.
Я уселась на пол, от бессилия, около белого друга – икала и плакала. А рядом со мной сидел парень, который мне нравился до одурения и наблюдал эту замечательную картину. Разве может быть что-то прекраснее?
Через несколько минут зашёл Михаил, с бутылкой пива и протянул её мне:
– Глотни, попробуй.
Я начала икать ещё сильнее…
– Два пальца? Если сама не можешь, Мот может помочь или я.
Я завыла в голос…
Матвей принёс бутылку воды и налил мне в стакан:
– Давай, маленькими глоточками, пей…
Я набрала в рот воды, но проглотить не смогла. Вода выливалась наружу. Стало не просто плохо, но ещё и страшно.
– Блядь, дерьмо, – оптимистично прокомментировал Михаил, присаживаясь рядом с нами на пол. – Ты, похоже, перетерпела и у тебя дисфагия началась.
Чёрт! – не успела я ничего сказать ему, только подумала, Матвей опередил:
– Не пугай её, – придвинулся ближе и начал гладить меня по спине. – Успокойся, Катюш. Не торопись, просто постарайся сделать маленький глоток.
Стыдно невероятно. Такого позора у меня ещё не было никогда на первом свидании.
– Я не пугаю, Мот, – ей нужно расслабиться и постараться сделать глоток. Помоги ей или она долго мучиться будет. Можно, кстати, прокапать её. Надо в аптеку сгонять.
– Слушайте, – к нам зашла Маринка, – мне домой надо, у меня ещё встреча сегодня по работе. Кто-нибудь может меня отвезти? – и посмотрела на Михаила.
– Гриша отвезёт, – ответил он.
– Угу, – промычала она. – Кать, что, так плохо? – поинтересовалась у меня, без особого интереса.
Я кивнула.
– Есть надо нормально, – включила она мамочку, – вечно ничего не ешь, а потом тебе плохо. Можно, кстати, ванной воспользоваться?
– Марин, можешь подождать немного? – раздражённо ответил ей Матвей, не поворачиваясь в её сторону.
– Я выйду, – я поднялась с пола, опираясь на его руку, – полежать хочу.
Матвей уложил меня на кровать и пристроился рядом, закопавшись пальцами в моих волосах и легко массируя мне голову.
– Может, тазик попросить, – уточнил Гриша.
– Не надо, уберутся или номер поменяем, – он продолжал гладить меня по голове, и я погружалась в какое-то забытьё.
Тазик, наверное, не помешал бы. Неприятно,