присоединиться, поэтому особо не волновалась. К тому же сейчас у директора есть дела поважнее, чем перераспределение направленностей.
С другой стороны, нельзя игнорировать, что семья Беннета полностью оплачивала обучение, а к таким студентам у деканата отношение было явно более снисходительное.
– Эй, как тебя там зовут? – позвал ее Шон, захлопнув книжку.
– Рейчел Симмонс, – произнесла она, оглядывая комнату. Взгляд остановился на прожженной сетке, которую она заметила еще при входе. – Ты куришь?
– А ты настучишь?
– Должна?
– Я-то не курю. Ты же из А-группы. Мне кажется, вы от правил никогда не отходите. Ты даже спросила у Тома про телефон. – Он засмеялся и покачал головой. – Интересно, ты правда думаешь, что интернет только в административных компьютерах?
Рейчел склонила голову набок и прищурилась.
– Серьезно? – переспросил Шон. – О боже… Ладно, я не думал, что все настолько плохо. А выходные и вечера вы проводите в кампусе? Или садитесь всей группой в библиотеке и дружно готовитесь к семинарам?
– А вы где? – осторожно спросила она, садясь на край кровати. Аккуратным движением девушка отодвинула шуршащие листы бумаги.
– В городе, – Беннет пожал плечами. – Мы сбегаем. Я даже концерт в клубе давал один раз.
– На разогреве был? – хмыкнула Рейчел.
– Эй. – Шон чуть толкнул девушку, улыбаясь. – А вообще да. Но я действительно неплохо играю. Из-за этого университета возможностей не так много, но уверен, что через пару лет будешь слушать мой новый альбом, пока будешь ехать в машине на свою скучную работу.
Шон поймал ее взгляд, полный сомнения, и тряхнул головой. Чуть кудрявые волосы упали на лоб. Беннет поднялся с кровати и открыл шкаф нараспашку. Рейчел мельком увидела аккуратно висящие рубашки и смятую гору повседневной одежды. Достаточно избирательный способ хранения вещей. Интересно.
Шон достал гитару и снова упал на кровать. Девушка еле удержала равновесие.
Его голос был таким мягким, а черты лица разгладились, стоило начать петь и играть. Он будто стер мир вокруг себя и погрузился в музыку. Рейчел любила смотреть на увлеченных людей. В такие моменты она даже забывала о своей привычке: постоянно анализировать поступки, ловить движения. Она даже не запомнила мелодию и не слушала слова, наслаждалась всеобъемлющим спокойствием и красотой искусства.
Творчество – вот что отличает людей от животных, как считают многие. Однако оно продиктовано глубинными первобытными инстинктами. Человек порой не может вынести все чувства, эмоции, что копятся в нем.
Гораздо легче забыться и убежать, чтобы сохранить рассудок. Закопаться в книгах, учебе, фильмах, не думать о гнетущей реальности.
Музыка была катарсисом для Шона. Изо дня в день он носил маску шута, местного дурака, а в какой-то момент начал сомневаться: кто он на самом деле? Он – то, что о нем говорят с пренебрежением люди, или же он – это сумбурный комок мыслей и чувств,