слуга, и тогда нужно приказать ему развести огонь.
Она шутит, что ли? Бедект понятия не имел. Он ничего не знал о ее прошлом. Цюкунфт вполне могла происходить из богатой и состоятельной семьи. Это, безусловно, многое объяснило бы.
Стражники-жрецы Геборене у южных ворот дали им выехать из города, не задав ни единого вопроса, и, судя по всему, даже обрадовались тому, что такие гости, как Бедект и Цюкунфт, покидают их город.
Южная дорога вела в Унбраухбар, дерьмовую дыру на готлосской стороне Флусранда. Однажды Бедект уже там бывал. Именно в Унбраухбаре ему пришло в голову отправить свою жалкую банду – если Штелен и Вихтиха можно назвать бандой – в Зельбстхас для того, чтобы выкрасть ребенка – будущего бога Геборене. План состоял в том, чтобы теократ выкупил мальчика за кругленькую сумму. Как и в случае с большинством планов Бедекта, воплощение сильно отличалось от задумки. Украсть мальчика им удалось, однако во время побега из города Бедект чуть не умер. И это было только начало. Вихтих, эгоцентричный идиот, решил использовать Моргена, чтобы осуществить свою мечту стать величайшим фехтовальщиком в мире, и пытался манипулировать им. Затем, вместо того чтобы попытаться выкупить мальчика, теократ Геборене послал своих наемников убить его. При этом погиб Вихтих, но Морген, применив те силы, которые ему давало его личное безумие – Бедекту страшно было даже думать, какие неврозы бушуют в разуме мальчика, – вернул фехтовальщика из Послесмертия. После чего Штелен предложила двинуть на юг, проявив противоестественную для себя доброту. Но тогда, при виде Вихтиха – живого, пусть и в очередной раз запутавшегося в его мелких гефаргайстских махинациях, в голове Бедекта зародилась идея.
Смерть, знал Бедект, не за горами. Он умер еще в Найдрихе, во время похищения ребенка – будущего бога. Морген воскресил его из мертвых. Увидев, как еще кого-то вернули в мир живых, зная, что это возможно, Бедект, не дожидаясь момента, когда он сам снова погибнет, начал строить планы собственного возвращения из Послесмертия.
Теперь все зависело от этой женщины, от этой зеркальщицы. Какой бы здравомыслящей она ни казалась, Бедект напоминал себе, что это не так. Она была сломленной сумасшедшей. Она была безумна. Она верила в невозможное, и ее безумие воплощалось в реальность. Все ее бредовые идеи касались зеркал. Бедект гадал, означает ли это, что она является коморбидиком и, вероятно, тогда уже приближается к Вершине, или все ее идеи аккуратно вписывались в классификацию зеркальщиков.
Первой частью его плана было найти зеркальщика, который будет верить, что зеркала являются воротами между жизнью и Послесмертием. Бедект ожидал, что на поиски уйдут месяцы или даже годы. Он еще и неделю не был мертв, когда Цюкунфт заявилась к нему.
– Я – та, кого ты ищешь, – сказала она.
Думая, что она шлюха – и на удивление симпатичная, – он сделал довольно непристойное предложение. Она засмеялась и объяснила, что знает будущее и может привести его к зеркальщику, чье зеркало ведет в мир живых.
– Я могу привести тебя к тому, что ты ищешь, – сказала она. – Я могу показать тебе, как исправить ущерб, который ты нанес.
Откуда