общем, найдется мало случаев, когда тактическая победа не годилась бы для стратегического плана. Боевой успех всегда будет с благодарностью принят и использован. Сражение при Шпихерне помешало беспрепятственному отступлению 2-го французского корпуса, немцы установили соприкосновение с главными силами противника, и германское верховное командование получило основу для дальнейшего решения.
Захождение германских армий направо
При своем отступлении маршал Мак-Магон взял такое направление, которое совершенно нарушило его связь с маршалом Базеном.
Так как немцы его не преследовали, то он мог воспользоваться для соединения с французскими главными силами железной дорогой Люневиль – Мец, которая фактически была еще свободна 9 августа. Но разнесся слух, будто пруссаки уже появились в Понт-а-Мусоне, а внутреннее состояние войск не позволяло привести их снова в соприкосновение с противником. Вследствие этого 1-й корпус свернул к югу на Невшато, откуда он мог быть перевезен по железной дороге дальше в Шалон. 5-й корпус по самым противоречивым приказам императорской главной квартиры передвигался взад и вперед. Сначала он должен был идти в Нанси, потом повернуть в противоположном направлении на Лангр. По прибытии в Шарм он был вытребован в Туль, но из Шомона окончательно направлен также в Шалон. Там генерал Трошю расположил вновь сформированный 12-й корпус, а позади этого сборного пункта были подвезены в Реймс войска 7-го корпуса из Эльзаса по железной дороге через Бар-сюр-Об и Париж.
Таким образом, к 22 августа образовалась резервная армия из четырех корпусов и двух кавалерийских дивизий под начальством маршала Мак-Магона, но сначала, находясь на расстоянии 25 миль, она не могла оказать помощи маршалу Базену, стоявшему непосредственно перед напиравшим на него неприятелем.
Под первым впечатлением двойного поражения 6 августа во французской главной квартире полагали, что армии Базена также следует немедленно отходить к Шалону, и 6-й корпус, части которого уже перевозились оттуда к Мецу, получил приказание опять повернуть назад. Но затем от этого решения все-таки отказались.
Императору приходилось опасаться не только внешнего врага, но и общественного мнения собственной страны. Отдача целых провинций с самого начала войны, на которую возлагались столь блестящие надежды, возбудила бы величайшее негодование народа. Еще можно было собрать впереди Мозеля 200 тыс. чел., опиравшихся на большую крепость, и если противник все-таки сохранил бы численное превосходство, то его корпуса оказались бы растянутыми на линии в 12 миль. Немцам приходилось еще переходить Мозель, и при неизбежном для этого разделении они могли оказаться слабыми именно в решительном пункте.
Разложение разбитого противника и даже направление его отступления не были обнаружены в 3-й германской армии. Ожидали найти противника, устроившегося по ту сторону Вогезов для нового сопротивления, и так как горы можно было перейти только раздельными колоннами, то наступление