одни французы составляли в этом отношении исключение и низвели папу в Авиньоне до положения французского национального примаса и дворцового епископа. В 1378 году возникает Великий раскол, и вместе с ним происходит разрыв между романскими и германскими симпатиями; немцы и англичане примкнули к папе Урбану VI, романцы – к французскому папе Клименту VII. Это послужило началом к той богатой последствиями эмансипации великих европейских наций от церковно-схематического универсализма, которая произошла во время заседаний Констанцского собора и в силу тех условий, которые имели место как во время Констанцкого, так и во время Базельского соборов.
Эти последствия отразились и на Германии; несмотря на то что нация была обманута своим собственным императором в самых существенных приобретениях движения, вызванного соборами. В половине пятнадцатого столетия для империи наступает новая эпоха. Пробуждается горячее рвение, направленное на преобразование устаревшего государственного здания, – при этом не столько имеется в виду всемирная империя, сколько та точка зрения, что пересоздание немецкого государства должно быть достигнуто на специфически немецких сословных основаниях.
Однако же и на этот раз ничего не было достигнуто, благодаря неблагоприятным внешним обстоятельствам, а также и потому, что древний универсализм церкви и империи далеко еще не был побежден. Выйти из затруднительного положения возможно было при посредстве последовательного развития индивидуализма, а такового индивидуализма не успели еще подготовить ни соборы в церковно-религиозной области, ни искусства и науки на свободной духовной почве: индивидуализм этот был принципиально достигнут и упрочен навсегда только благодаря Лютеру.
Значение Реформации не исчерпывается тем, что она средневековую католическую догматику заменила более чистою христианскою догматикою. Реформация отнюдь не одно лишь религиозное и церковно-историческое событие. Она знаменует вообще переход от Средних веков к Новому времени, переходя от духовного состояния народов, всецело скованного внешними силами, к более свободному существованию. Новое учение, правда, не проповедует еще Евангелия субъективизма, свободы личности от всяких положительных правил в сфере образования и жизни. Библия остается по-прежнему единственным руководителем в деле веры; «и толковать эту Библию не только предоставляется каждому по мере его разумения, а даже повелевается. Светская масса – народ – вызван к индивидуальному существованию, воспитание его должно было опираться на священнейшие предания всемирно-исторического прошлого.
Перед нами бесконечно громадный прогресс, какой мог возникнуть и осуществиться единственно только в области веры. Поскольку Лютер боролся и побеждал охватившие его сомнения, поскольку он достиг этим путем впервые свободы истинного христианина, постольку он являлся образцом для индивидуальных стремлений европейских культур