что-нибудь примечательное. – Проза объясняет, какие истории ему нужны.
– Ну вот забавный случай, – вспоминает Зимородок. – Взяли опорник, зажали хохла, сдается почти. Криком кричит: «Отпустите!» Мы ему: «Чего разорался? Твоя война окончилась, везунчик». – «Нет! Отпустите!» – и взятку предлагает 400 тысяч. Прямо тут, в окопе. У них же «Старлинк». Интернет прямо в окопах есть, клиент-банк работает. Открывает его на смартфоне. «Прямо сейчас, – говорит, – тебе переведу». Чудак человек. Между прочим, в Румынии учился. На пулеметчика.
Зимородок бросает взгляд через плечо – в помещение входит еще один боец.
Зимородок тут же вскакивает уступить место вошедшему – с заметным облегчением от бесполезного, с его точки зрения, разговора.
Боец садится на стул, стаскивает и мнет зеленую вязаную шапочку, его русые волосы прилипли ко лбу.
– А вы кто? – сразу берет быка за рога Проза.
– Командир взвода в пятой роте. Сипуха.
– Я имею в виду – мобилизованный или доброволец?
– Доброволец. – Когда Сипуха улыбается, кончик его носа пригибается книзу.
– Давно воюете?
– С Херсону.
– И как разница? Где труднее?
– Под Херсоном все ползком, здесь – бегом.
– А на гражданке кем были?
– Быкам хвосты крутил.
– В смысле?
– Пастух я. С Алтая.
– Лучший командир взвода, – отвлекается от своих дел комбат.
Как бы его разговорить? Проза начинает тему военного куража.
– Я со своего пригорка так вижу, – не соглашается Сипуха и внимательно осматривает штабное помещение батальона: все ли его слушают?
Щурится, собираются морщинки в уголках глаз, его взгляд меняется, перестает быть безмятежным, становится цепким, серьезным. На мгновение.
– Куража нет! – заявляет Сипуха. – Нужно в бой с холодной головой идти, чтобы свой взвод на кураже не положить.
– А если страх?
– А страха нет! – Сипуха умолкает и неотрывно смотрит Прозе в глаза.
Тот молчит некоторое время, а потом спрашивает:
– А люди? Во взводе ведь есть мобилизованные?
– Есть, – Сипуха снова мнет шапку, – я им говорю: «Чего боитесь стрелкотни? Хохлы нас должны бояться, и они боятся!»
– Тяжело руководить людьми? Точнее, не так. – Проза переформулирует вопрос: – Что самое трудное в руководстве людьми?
Сипуха задумывается. Ему принесли чай, и он делает несколько глотков, прежде чем ответить.
– Люди не готовы идти сверх поставленной задачи. Но если есть возможность идти, то надо идти. Сделать хоть на полшага больше, чем нужно. Чем приказано.
– Серьезная задача, каждый раз по-разному решаемая, видно, – поддерживает его Проза.
– Разрешите? – обращается к комбату Сипуха, показывая на лист бумаги.
Комбат кивает. Сипуха твердой рукой чертит карандашом схему:
– Вот это их первый опорник, в нем человек десять сидит. Вот это –