перечисляет, кого видел.
– Вот с нашим танкистом геройским побеседуйте! – Аляска показывает на бойца, который сидит в дальнем конце подвала.
Молоденький, смуглый, по брови заросший черными как смоль волосами танкист отчаянно трясет головой, гримасничает по-детски, пробует укрыться от всевидящего ока командира полка за столбом. Проза читает по его губам: «Нет! Не буду разговаривать», но все равно идет к танкисту. Да это же Кластер, тот самый. Видео его боя с колонной бронетехники «немцев» обошло прошлой осенью весь Интернет. И Проза видел эту запись в оригинале, необработанной.
Делать нечего, приказ есть приказ, Кластеру придется разговаривать с любопытным писателем.
– Лучше всех воюют молоденькие лейтенанты, я верно считаю? – спрашивает Проза.
– Нет! Человек может пять лет учиться, потом жить на полигоне. А потом на войну попал… Если чести нет, если духа нет, то грош цена такому на поле боя.
– А в моей книжке ты погиб.
Кластер не отвечает.
– Я решил, тебя той ночью ДРГ из минометов накрыло вместе со всеми.
– У меня три танка было. Хохлы перли. Я решил: никуда не уйду! А ребят сберечь решил, дать отдохнуть. Вот их в тылу и накрыло. – Вопреки щуплой комплекции танкист слова роняет тяжелые, словно болванки. – Беречь и жалеть неправильно! Никого больше жалеть не буду! Пусть лучше при мне будут. Хотя вру. Одного мехвода после третьего ранения отправил. Хватит судьбу дразнить – пусть служит в ППД.
– А что самое страшное было?
– Поединок танков на дистанции 400 метров. Дуло видел.
– Это здесь или под Херсоном?
– Там.
– А здесь как воюется?
– Здесь в основном с ЗОПов стреляем. Ничего интересного. – Кластер смахивает челку, чтобы волосы не лезли в глаза. – Если только… раз долго танк не могли подбить. Мотострелки навели «Орланом», и мы попали. А так ничего интересного. Как-то польский танк затрофеили, экипаж сбежал. Вот.
Они молчат, Кластер отворачивается. Его длинные волосы на затылке касаются воротника.
– Сейчас говорят, Т—90 активно в войска поступают, – меняет тему разговора Проза.
Кластер морщится:
– На мой взгляд, Т—72БМ3 лучше «девяностика».
– Почему?
– Сырой танк. Запчасти – непонятно. А Т—72 я могу руками разобрать-собрать. Вы лучше с начальником бронетанковой службы поговорите. Вот они трудяги! – Глаза Кластера блестят. – Наш танк два месяца назад заблудился, подорвался на мине в сорока метрах от опорника «укропов». Хохлы подходили – их отогнали артой. Так его под минометным обстрелом ремонтники оттащили на пятьдесят метров, заминировали и прикопали. И вот на неделе в 2.30 старт, два тягача, два танка «запятили» и утащили танк к нашим. Вот это – подвиг! Шесть часов тащили!
– Андрей Владимирович! Сходите наверх позавтракать. Сейчас еще люди подойдут к вам! – кричит Аляска через все ППУ Прозе.
Проза