Кеннет Голдсмит

Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987)


Скачать книгу

супермаркете и перевезти ее в музей или еще куда-нибудь.

      Р.Х. Мне кажется интересным, например, тот момент, что почти все поп-артисты, похоже, родом со Среднего Запада. Я могу ошибаться.

      Э.У. Да нет, по-моему, Калифорния… в Калифорнии их много, разве нет?

      Р.Х. В Калифорнии есть несколько, но я знаю, что Олденбург из Чикаго. И Лихтенштейн, по-моему, тоже со Среднего Запада.

      Э.У. И Тейлор Мид тоже.

      Т.М. Я не поп-артист, я романтик.

      Р.Х. А что, есть какая-то разница?

      Т.М. Я звезда старого немого кино.

      Р.Х. Есть разница?

      Э.У. Нет.

      Т.М. Да, я чистый и простой, а Энди – сложный и сатирический.

      Р.Х. Энди, вы сатирический?

      Э.У. Нет, я простой.

      Р.х. Вы простой. Но и он называет себя простым. Может быть, он настоящий романтик.

      Т.М. Может быть.

      Э.У. Нет, я квазиромантик самое малое.

      Р.Х. Когда вы… например, когда вы создавали работы для выставки Элвисов Пресли… напомните мне, как давно это было?

      Э.У. Ну, я их создал за пять минут.

      Р.Х. Ага.

      Э.У. Я хочу сказать, ну, примерно за час. Это было месяц назад.

      Р.Х. А раньше они выставлялись?

      Э.У. Нет.

      Р.Х. Это первая выставка.

      Э.У. Ага.

      Р.Х. Итак, когда вы говорите, что это заняло примерно час… вы почти все время пишете картины?

      Э.У. Нет.

      Р.Х. Нет. А чем вы занимаетесь? Кстати, я знаю, что вы сняли фильм и собираетесь снять еще один.

      Э.У. Не знаю.

      Р.Х. Вы просто живете.

      Э.У. Верно. Нет, я не живу.

      Р.Х. Не хотите ли разъяснить это высказывание?

      Э.У. Нет.

      Т.М. В остальное время он крутит пластинки Элвиса Пресли и их слушает.

      Р.Х. Как вы думаете, поп-арт может выжить, скажем так, без пиарщиков?

      Э.У. О да.

      Р.Х. Вы правда так думаете?

      Э.У. Ну, дело в том, что, по-моему, люди, которые приходят на выставку, понимают поп-арт лучше. Им не требуется думать. Они просто типа видят вещи, и эти вещи им нравятся, и им становится легче понять эти вещи. И, по-моему, люди приближаются к точке, когда им не хочется думать, так легче.

      Р.Х. Насколько я понимаю, вы находите в этом нечто позитивное.

      Э.У. Ну-у, да.

      Р.Х. Ага. Мне бы только хотелось, чтобы вы еще что-нибудь сказали, немножко разъяснили бы, почему так.

      Э.У. Я не знаю, не знаю…

      Р.Х. Что ж, у меня появилась одна догадка, я… я брала свою дочку на две или три выставки поп-арта, и мои опасения, что она не поймет работы, что ей будет скучно, совершенно не оправдались. Она прекрасно провела время в залах. Возможно, это близко к тому, что вы имеете в виду.

      Э.У. Ага, ага.

      Р.Х. Просто… просто в это надо врубиться.

      Э.У. Ага.

      Р.Х. Не нужно…

      Т.М. Я не понимаю, вообще-то я не понимаю, как ребенок может врубаться в это лучше, чем врубается в стандартные