и заслуживает наказания. Положим так. Но что значит грабительство редких набегов, воровство лошадей и скота в сравнении с грабительством наших собственных чиновников, которые беспощадно и безнаказанно грабят во все стороны? Правосудие, кажется, требовало, чтобы с них начать… При всём недостатке к нам уважения и доверчивости, не можем ли мы привязать к себе кавказские племена, заставив их найти собственную очевидную выгоду в нашем владычестве…»49. Князь Г.Г. Гагарин стремился представить Кавказ в роли колонии Российской империи, которая приносила бы экономические выгоды. Г.Г. Гагарин явно желал, чтобы край был бы не объектом растрат России, но источником её обогащения, как, например, Индия для Англии. Рассматривая эту сторону вопроса, он писал: «…Находясь между двумя морями, Кавказ по самому положению своему, не создан ли для произведения и вывоза? Огромные предприятия, руководимые правительством или преданные частным обществам под надзором правительства, занимали бы и содержали целые населения…»50.
Главной и наиболее прочной опорой государственного единства Ф.Ф. Кокошкин считал осознание всем населением общности его политических интересов. «Для того чтобы такое сознание могло развиваться и крепнуть, – писал он, – не нужно ни этнографической, ни культурно-бытовой однородности всего государства, но необходимо, чтобы интересы одних его частей не приносились в жертву интересам других, чтобы объединение было выгодно для всех и чтобы оно не препятствовало широкому удовлетворению местных нужд. А там, где местные нужды могут быть удовлетворены лишь путем местного законодательства, правильное отношение между государством и его частями может быть достигнуто лишь установлением автономии, и она в этом случае является необходимым средством для сохранения и упрочения государственного единства». По мнению Ф.Ф. Кокошкина, как бы ни была широка автономия какой-либо подчиненной области, законодательная власть русского монарха стояла выше этой автономии, и в этом заключалось достаточное обеспечение преобладания общерусских интересов, над какими бы то ни было местными, партикуляристическими стремлениями. Таким образом, автономия в России всегда играла особую роль, поскольку служила своеобразным способом сохранения ее единства51.
Идея разделения России на самоуправляющиеся области вовсе не была такой уж неожиданной и в среде русских консерваторов. Нечто подобное предлагал в своих дневниковых записях и Меньшиков, указывавший на то, что в идеале еще при Александре II следовало бы разделить Россию на самоуправляемые области по образцу Соединенных Штатов… «На месте царя, – писал Меньшиков, – я строго отделил бы царские обязанности, от – не царских. Разделил бы Россию на сто автономных земель – штатов и возложил бы на них всю ответственность за их судьбу… На себя возложил бы только защиту государства, но зато работал бы как неукротимый лев в погоне за добычей». А другой националист, Строгонов, советовал «расчленить