– более чем достаточной) ещё добрую сотню пунктов, поскольку трудно было даже предположить, что могло бы связывать вместе этих двоих, столь разительно различающихся между собой.
Рабочий, помимо особенностей гардероба, был полной противоположностью «Долговязому»: коренастый, среднего роста, сильно небрит, с мрачным выражением лица.
Подойдя вплотную к сидящему, он, сунув руки в карманы, процедил сквозь зубы:
– Чего хотел?
– Приветствую тебя, Вестник! – улыбнулся Долговязый, не поднимая головы, – Давно не виделись.
– Не скажу, что скучал, – буркнул Рабочий.
– Похоже, в Обители совсем забыли об элементарной вежливости, – «горестно» вздохнул Долговязый и убрал часы в карман, – не то, что в старые добрые времена! Э-э-эх!
– Я не собираюсь любезничать с исчадием, вроде тебя. Более того: я бы не задумываясь, отдал жизнь, – неожиданно вспылил Рабочий, и балка под Долговязым мелко затряслась, – Лишь бы раз и навсегда извести твоё племя под корень!
– Не переживай… – мечтательно улыбнулся Долговязый, – Придёт время – отдашь!
Рабочий вытащил руки из карманов и, с силой сжав кулаки, шагнул к Долговязому.
– У меня есть кое-что, – процедил сквозь зубы Долговязый, не сводя с Рабочего осторожного прищура, – для твоего Руководства. – Он сунул руку в карман и, достав оттуда небольшой конверт, протянул его Рабочему, – s'il vous plaît6.
Рабочий не двинулся с места. Более того, он демонстративно сунул руки обратно в карман и презрительно скривил губы.
– Ну к чему всё это ханжество? – закатил глаза Долговязый, – Подумать только: и нас ещё в чём-то там обвиняют! Вам бы там, – Долговязый ткнул пальцем вверх, – слегка упростить протокол, – он сблизил большой и указательный пальцы, – хотя бы чу-у-уть-чуть…, и у нас, – он указал вниз, – не было бы ни единого шанса заполучить хотя бы одну, пусть даже самую захудалую, душонку. Но, – он развел руками и хищно улыбнулся, – грех жаловаться: ваша консервативность – залог нашего процветания. А посему…, – он с силой пришлёпнул ладонью конверт к балке, – порядок есть порядок! – Дерево, пропитанное креозотом7, в один момент почернело, обратившись в обугленную головешку. Долговязый встал, отряхивая с белоснежной перчатки следы сажи, – Засим, позвольте откланяться! – Он слегка кивнул, одновременно дотрагиваясь пальцем до полы своего цилиндра, – До скорой встречи! – Лихо развернувшись на каблуках, он энергичной походкой направился в толпу, где спустя пару мгновений (хотя и непонятно было, как ему это удалось) затерялся.
Рабочий, не удостоив его уход вниманием, некоторое время с задумчивым видом разглядывал место, где ещё совсем недавно сидел Долговязый, а потом подошёл к обуглившейся балке и присел перед ней на корточки. Белоснежный конверт, непостижимым образом сохранивший свой первоначальный вид, как ни в чём ни бывало лежал на, ещё дымящемся, бревне.
Рабочий,