участка, Павел почувствовал, как внутри все сжалось. Знакомый запах канцелярии и дезинфекции, гул голосов и звук печатающих машинок – все это создавало атмосферу, от которой хотелось бежать.
– Сюда, – сказал один из полицейских, направляя Павла к столу дежурного.
Процедура оформления казалась бесконечной. Фотографии, отпечатки пальцев, бесконечные вопросы. Павел отвечал механически, его мысли были далеко отсюда.
– Фамилия, имя, отчество? – Смирнов Павел Андреевич. – Дата рождения? – 15 марта 1984 года. – Место жительства?
Каждый ответ был как гвоздь в крышку гроба его прежней жизни.
Внезапно в комнату вошел Андрей Петрович. Он что-то тихо сказал дежурному офицеру, после чего повернулся к Павлу:
– Пойдем, поговорим.
Они прошли в небольшой кабинет. Андрей Петрович закрыл дверь и жестом предложил Павлу сесть.
– Паша, – начал он, и в его голосе слышалась смесь разочарования и сочувствия, – что же ты наделал?
Павел молчал, не зная, что ответить. Слова застряли в горле, и он лишь беспомощно смотрел на бывшего коллегу.
– Ты понимаешь, что тебе грозит? – продолжил Андрей Петрович. – Хранение и попытка сбыта наркотиков в крупном размере. Это серьезная статья.
Павел кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– Послушай, – Андрей Петрович наклонился ближе, понизив голос, – я помню тебя другим. Ты был умным парнем, с перспективами. Что случилось?
И тут Павла прорвало. Слова полились потоком – о том, как он впервые попробовал кокаин, как незаметно втянулся, как пытался остановиться, но не мог. О Викторе, о его "гениальном плане", о том, как отчаянно хотел вырваться из этого замкнутого круга.
Андрей Петрович слушал молча, не перебивая. Когда Павел закончил, в кабинете повисла тяжелая тишина.
– Я не могу закрыть на это глаза, сам понимаешь, – наконец сказал Андрей Петрович. – Но, может быть, мы сможем немного облегчить твою участь. Если ты согласишься сотрудничать, рассказать все, что знаешь о тех, кто тебя втянул в это…
Павел поднял глаза, в которых впервые за долгое время появилась искра надежды.
– Я расскажу все, что знаю, – твердо сказал он. – Я хочу покончить с этим раз и навсегда.
Андрей Петрович кивнул:
– Хорошо. Это правильное решение, Паша. Но путь к искуплению будет нелегким, ты готов к этому?
Павел глубоко вздохнул и ответил:
– Да. Я готов. Другого выхода у меня все равно нет.
Андрей Петрович кивнул и встал.
– Хорошо, Паша. Сейчас тебя отведут в камеру предварительного заключения. Завтра начнем официальный допрос. Постарайся отдохнуть, тебе понадобятся силы.
Когда за Павлом закрылась дверь камеры, он почувствовал, как навалилась усталость. Он сел на жесткую койку и обхватил голову руками. Реальность происходящего накрыла его с новой силой.
Камера была тесной и мрачной. Серые бетонные стены, покрытые многолетними слоями