посвящал хрупкой дочери брандмейстера. Из скромности – по его теперешнему разумению, ложной – никому он не показывал плоды своего вдохновения, но был все-таки уверен, что они вполне талантливы. И сейчас, примеряя на себя писанье не стихов, а романа, Райский убеждал себя, что и с романом справится. С чем тот Райский не справился.
«А я – справлюсь. Я – напишу, – повторял он в мыслях и все сильнее и определеннее в этом утверждался. – Более того: мне это необходимо. Назвавшись Райским из „Обрыва“ на словах, я тотчас был вознагражден судьбой сразу двумя подарками. Если же я создам за него роман, то какой же дар мне уготован? – и тут же отвечал самому себе: – Тот, которого герой „Обрыва“ был лишен: обретение себя в жизни!»
Итак, думал отныне Райский, вот его предназначение – быть писателем-романистом. Странно, при всей своей любви к книгам о том, чтобы не читать их, а писать, Райский прежде не помышлял даже в детстве. К стихам, что выходили из-под его по-юношески восторженного пера, тоже относился не слишком всерьез. Но теперь – теперь все по-другому, он отчетливо почувствовал, что судьба имеет на него виды как на автора романов.
Обо всем этом, не в силах сдерживать в себе, Райский поведал Агриппине Павловне. Та, натура приземленная, в делах литературных и творческих несведущая, к его речам отнеслась спокойно и даже с непониманием.
– Писать, стало быть, хотите? А разве вы не пишете? Вы же в типографии, где книжки печатают.
– Что вы такое говорите! – возмутился Райский. – Я там читаю, а не пишу!
– Так вас, стало быть, повышают: с чтения до писания?
– Да нет же! В типографии я так и буду читать! А писать буду дома!
– Так вам, стало быть, за это платить не будут? – Агриппина Павловна была явно разочарована.
– Пока не будут. А потом, как напишу, продам свою книгу.
– И задорого запродадите?
– Не знаю, думаю, несколько тысяч точно будет.
Глаза Агриппины Павловны радостно загорелись.
– А! Так это хорошо! И когда приступите? Сегодня? Что вам, свечей побольше дать? Или лампу керосиновую заправить прикажете?
Райский отрицательно покачал головой.
– Да нет, не сегодня. Не так-то это просто. Надо собраться с мыслями, изучить действительность.
– Чего ее изучать? Будто все мы не в действительности живем!
– Так-то оно так. Да только надо понять, о чем должен быть мой роман. Роман Райского.
Глава восьмая
Романы того времени
С того дня, пожалуй, и началась так называемая – им самим так называемая – подготовительная работа. Решив стать писателем-романистом, Райский не торопился тут же приступать к осуществлению своего решения. Он – собирался с мыслями и изучал действительность, о каковом намерении и объявил в разговоре с Агриппиной Павловной.
Для этого он начал следить за литературным процессом куда пристальнее, нежели раньше. Самым тщательнейшим